Вермахт и оккупация

Разработанные в этих штабах представителями вермахта и специализированных министерств совместно с экспертами германских монополий планы отличались беспримерной жестокостью. Так, в составленных «экономическим штабом особого назначения „Ольденбург“» сельскохозяйственных инструкциях предлагалось восстановить на советской территории экономическую структуру 1900–1902 гг., что означало отбрасывание назад не только от результатов социалистического строительства, но частично и от предшествовавшего капиталистического уровня развития. Относительно производства продуктов питания нацисты планировали раздел всей советской территории на области производящие и потребляющие. Население последних областей, к которым относили и такие крупные города, как Москва и Ленинград, обрекалось буквально на голодную смерть. В этих инструкциях говорилось: «Многие десятки миллионов людей в этих областях излишни, и они либо умрут, либо будут вынуждены переселиться в Сибирь. Попытки спасти население потребляющих областей от голодной смерти привлечением избытков продовольствия из черноземной зоны могут лишь сказаться на снабжении Европы. Это подорвет стойкость Германии в войне и отразится на способности Германии и Европы выдержать блокаду» [66].

Это было мнение не только группы экономических деятелей, потерявших человеческий облик. Они лишь конкретизировали то, что было высказано гитлеровскими статс-секретарями 2 мая 1941 г.: «1) Войну следует продолжать только в том случае, если на третьем году ее ведения весь вермахт будет снабжаться продовольствием из России. 2) При этом, несомненно, десятки миллионов людей умрут от голода, если мы будем вывозить из страны все крайне необходимое нам». Эта концепция и явилась основой, на которой разрабатывались все планы Розенберга.

Господствующие круги Германии стремились юридически оправдать запланированное массовое убийство. В разработке, законченной в начале февраля 1941 г., Верховное командование вермахта (ОКВ) заявило, что не существует никаких обязательств по обеспечению продовольствием населения в занятых областях. Как известно, после нападения на СССР этот принцип был сразу же применен по отношению к советским военнопленным.

В соответствии с программой экономического ограбления следует упомянуть и о подготовке к грабежу культурных ценностей и предметов искусства. Центральное руководство этой позорной акцией, проводимой в период всей войны, было возложено на специальный оперативный штаб, подчиненный Розенбергу. Его деятельность находила полную поддержку также и со стороны военного руководства гитлеровской Германии уже в ходе первых агрессивных кампаний Второй мировой войны.

Для учета и эвакуации культурных ценностей в занятых восточных областях после нападения на Советский Союз была создана инстанция под руководством фашистского чиновника Утикаля, задача которого состояла в похищении исследовательских материалов и научных трудов из архивов и библиотек, предметов искусства из музеев и галерей и т. д. и их переправке в Германию. Для этих целей весной 1941 г. были созданы специальные оперативные штабы Утикаля в некоторых армиях. В директиве начальнику тыла сухопутных войск от 5 апреля 1941 г. ОКВ требовало оказывать уполномоченному Розенберга «любое возможное содействие для осуществления скорейшего и четкого выполнения его задачи». В связи с этим заявление историка из ФРГ В. Тройе о том, что вермахт решительно выступал за проведение в оккупированных странах политики защиты искусства, следует расценивать как наглую фальшивку.

Министерство иностранных дел в ходе подготовки нападения на СССР также создало штаб для хищения документов самого различного вида — «спецкоманду фон Кюнсберг». Каждой из трех групп армий придавалась рабочая группа этого штаба [67]. Подобным образом был организован грабеж военных архивных материалов Советского государства начальником германских архивов сухопутных войск.

Из вышеназванных фактов становится ясен характер запланированной агрессии против СССР, преследующей одну из классовых целей в кампании грабежа и уничтожения, определенной фашистским империализмом Германии и провозглашенной Гитлером.

Вопреки утверждению буржуазной историографии, это полностью совпадало с точкой зрения военного руководства. В разработанных при его активном участии в соответствии с политическими классовыми целями господствующих кругов Германии приказах о терроре и убийствах оно ярко продемонстрировало свой злобствующий антисоветизм.