Верховный суд СССР

О зверствах, которые чинили эти отряды, показал на суде подсудимый Власьевский, бывший начальник казачьего отдела семеновской армии, сам непосредственно руководивший репрессиями против населения: «Об Унгерне ходили легенды. Он был очень жесток. Не щадил ни женщин, ни детей. По его приказанию уничтожалось население целых деревень. И сам он лично с наслаждением расстреливал обреченных на смерть. Таким же жестоким был и начальник особой карательной дивизии семеновской армии генерал Тирбах. Штаб его дивизии находился в местечке Маковееве. Там Тирбах и вершил свой скорый и страшный суд. О маковеевских застенках население Забайкалья до сих пор вспоминает с ужасом. Зверские расправы чинили и командиры карательных отрядов Казаков и Чистохин.

Однажды насильственно мобилизованные казаки, не желая служить Семенову, убили своих офицеров и перешли к партизанам. Вскоре в их станицу прибыл отряд Чистохина. Были собраны все старики станицы, их запрягли в сани и приказали везти убитых офицеров на кладбище. Там стариков расстреляли, а станицу сожгли».

В ходе судебного процесса Семенов всячески уклонялся от прямых ответов на вопросы о совершенных им зверствах, пытаясь тем самым уйти от ответственности за них.

Характерен в этом отношении диалог между государственным обвинителем и Семеновым.

Прокурор: Какие конкретные меры вы принимали против населения?

Семенов: Меры принудительного характера.

Прокурор: Расстрелы применялись?

Семенов: Применялись.

Прокурор: Вешали?

Семенов: Расстреливали.

Прокурор: Много расстреливали?

Семенов: Я ие сумею сейчас сказать, какое количество было расстреляно, так как непосредственно не всегда присутствовал при казнях.

Прокурор: Много или мало?

Семенов: Да, много.

Прокурор: А другие формы репрессий вы применяли?

Семенов: Сжигали деревни, если население оказывало нам сопротивление.

Семенов в полной мере был изобличен в зверствах и истреблении людей показаниями других обвиняемых, свидетелей, а также многочисленными документами, исследованными в судебном заседании. В материалах уголовного дела имеются, в частности, рапорт начальника Читинской областной тюрьмы Григорьева от 29 сентября 1918 г. на имя Забайкальского комиссара Временного правительства и сообщение начальника Нерчинской тюрьмы от 19 октября 1918 г. на имя Забайкальского областного тюремного инспектора и другие документы об изуверских истязаниях и пытках, которые производили семеновцы над арестованными в тюрьмах Забайкалья.

О тяжких злодеяниях, совершенных бандами атамана Семенова, свидетельствуют также документы государственного архива Читинской области.

Акшинский уездный комиссар в рапорте от 27 декабря 1918 г. доносил Забайкальскому областному комиссару Временного правительства об убийствах, грабежах и насилиях семеновцев в Акшинском уезде, В рапорте указывалось, что по прибытии в Акшу особого экспедиционного отряда под командой штаб-ротмистра Тонкова последний затребовал от уездной следственной комиссии списки лиц, служивших в Красной Армии как добровольно, так и призванных в нее. Затем включенные в этот список были доставлены в караульную комнату, где семеновцы пороли их нагайками. Некоторые получили до двухсот ударов и, по существу, были изувечены. После пьяных оргий хватали первых попавшихся на глаза мужчин, рубили шашками просто для потехи. Насиловали женщин. У местного населения реквизщ ровали все подряд: продукты, лошадей, упряжь.

В г. Троицкосавске Забайкальской области, расположенном у самой границы с Монголией, семеновцами был организован застенок, в который свозились для физического истребления «неблагонадежные» из Западной Сибири и с Дальнего Востока. Только в городской тюрьме было уничтожено свыше 1500 человек. Заключенных содержали в казармах в невыносимых условиях, в результате чего только за два с половиной месяца от голода и болезней умерло 350 человек. Кто попадал в этот застенок, безжалостно уничтожался.

Под видом «очищения» заключенных от «красных» только 1 и 5 января 1920 г. было расстреляно 481 человек. В тюремном лазарете оставалось 200 больных, которые даже не могли самостоятельно передвигаться. Их пытались отравить. Но когда это не удалось, пришли пьяные казаки и учинили над больными зверскую расправу: рубили шашками, закалывали штыками.

На станции Андриановка было расстреляно три тысячи человек. Трупы их вывезли в сорока вагонах и где-то закопали.

В своей преступной деятельности Семенов опирался на штыки и поддержку японских интервентов, которые снабжали ело банды оружием и продовольствием.

На суде Семенов подтвердил: «При моем штабе состоял майор японской армии Куроки. Через него шло все снабжение моей армии. После Куроки финансирование и снабжение осуществлялось через представителя японской военной миссии полковника Курасаева, который также находился при моем штабе».

Прокурор: Какую сумму вы получили тогда от японцев?

Семенов: На содержание моей армии я получил 4 млн. иен.