Верховный суд СССР

Наконец, в постановлении Пленума указывается, что отказ обвиняемого давать показания не предрешает вопроса о его виновности, т. е. не служит его изобличению: органы следствия обязаны сами, по своей инициативе полно и всесторонне исследовать все обстоятельства дела, собрать и проверить все доказательства, как подтверждающие обвинение, так и оправдывающие обвиняемого.

Позднее эти указания вошли в содержание имеющих общеобязательное значение руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР и получили законодательное выражение в Основах уголовного судопроизводства и в УПК союзных республик.

Относительно доказательственного значения показаний обвиняемого, в которых он признает себя виновным, в практике Верховного Суда СССР давно проявляется правильное понимание признания обвиняемым своей вины как рядового доказательства, которое не имеет преимущественного значения перед другими доказательствами и может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его совокупностью собранных и проверенных по делу других доказательств.

Приведем примеры.

В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 7 апреля 1945 г. по делу Кузьминой, осужденной за кражу, сказано: «Признание обвиняемой является одним из видов доказательств. Но никакого изъятия из общих правил допуска, проверки и оценки доказательств закон для признания не делает. Признание может лечь в основу приговора только в соответствии со всеми обстоятельствами дела в их совокупности. Эти основные положения оценки признания как доказательства суд нарушил в данном деле и вынес приговор на основе признания обвиняемой, несмотря на то что оно как по своему содержанию, так и по отношению к обстоятельствам дела не могло рассматриваться как бесспорное доказательство виновности осужденной».

Подсудимая по этому делу признавала себя виновной как на предварительном следствии, так и на суде, в ее показаниях были существенные противоречия, но от признания она не отказывалась. Коллегия Верховного Суда СССР отменила приговор и прекратила дело за недоказанностью обвинения²²⁹.

Другое дело, по которому также встал вопрос о доказательственной силе признания обвиняемым своей виновности, — дело Жидких, осужденного за убийство Чистяковой, рассмотренное в порядке надзора Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда СССР 3 сентября 1955 г.

Коллегия Верховного Суда отменила обвинительный приговор и кассационное определение и направила дело на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия²³⁰. Это определение Верховного Суда СССР, как и определение по делу Кузьминой, характерно тем, что подсудимый, признав себя виновным на предварительном следствии, на суде продолжал признавать свою вину. Обычно в судебной практике вопрос о доказательственной ценности признания подсудимым своей вины возникает тогда, когда подсудимый, сознавшийся на предварительном следствии, на суде отказывается от прежних показаний и заявляет о своей невиновности. В данных же случаях подсудимые сознавались и на предварительном следствии, и на суде, но Верховный Суд СССР, исходя из обстоятельств дела, счел такие признания неубедительными, недостоверными, недостаточными для того, чтобы на них основать обвинительный приговор.

Позднее такая трактовка доказательственной силы признания обвиняемыми своей виновности получила закрепление в законе (ст. 77 УПК РСФСР).

Из постановлений Пленума Верховного Суда СССР по вопросам уголовного процесса, изданных до кодификации уголовно-процессуального законодательства 1958-1961 гг., мы рассмотрим два особо важных, основанных на широком и глубоком обобщении судебной практики и устанавливающих положения большого научного значения: постановление от 28 июля 1950 г. «О судебном приговоре» и постановление от 1 декабря 1950 г. «Об устранении недостатков в работе судов по рассмотрению уголовных дел в кассационном порядке».

В постановлении «О судебном приговоре» особо подчеркивается значение приговора как акта социалистического правосудия, высокие требования, предъявляемые к приговору.

Согласно ст. 23 Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик 1924 года приговор суда должен основываться только на тех имеющихся в деле данных, которые были рассмотрены в судебном заседании. Между тем в УПК некоторых союзных республик (например, РСФСР, УССР) содержались нормы, разрешающие судам основывать приговор и на тех данных, содержащихся в материалах предварительного следствия, которые в судебном заседании не рассматривались. Это относилось к показаниям свидетелей, допрошенных на предварительном следствии, но не допрошенных на суде, к данному на предварительном следствии заключению эксперта, не вызванного в судебное заседание, и т. д.