Верю, чтобы познать

Он знал историю жизни всех долгожителей, начиная от библейских персонажей и заканчивая бабой Грушей из Хацапетовки. Честолюбец? Конечно! Все мы страдали этим пороком. Врач по призванию, он легко разбирался в болезнях и знал все средства и способы их лечения, но я не помню, чтобы он кого-нибудь вылечил. Он изучал больного только как материал для получения дополнительных знаний о жизни и смерти. Я и по сей день не встречал никого, кто бы так глубоко погружал себя в смерть. Ему нужно было знать, как и отчего умирают атомы и молекулы. Где та видимая и невидимая грань, что отделяет живое от мертвого?

«Диагноз» стало его любимым словом. И все доступные ему достижения науки и техники он поставил на службу своей любознательности и своему любопытству. Для него важно было только одно: его диагноз должен быть точен! Он никогда не был мстителен или злопамятен, но помнил абсолютно все, что заставляло его краснеть или злиться.

Глава 8

Мысль о Юре теперь сидела не только в моем мозгу, но в каждой клеточке и, видимо, поэтому, как только Жора произнес эту фразу про очередное убийство какого-то нефтяного царька в Эмиратах без следов насилия, меня словно жаром обдало: Юрка!

Это же его работа! Надо признать, что интуиция меня никогда еще не подводила. Юра и это бесследное тихое интеллектуальное убийство! Тут и думать нечего! В голову тотчас пришли десятки воспоминаний - Юрины восхищения всякими способами дистанционного управления здоровьем человека. Он досконально изучал механизмы воздействия на психику, возможность подчинения небольших групп людей и целых народов. Зомби - это было его любимое словцо. «Ты сегодня, как зомби», «Эй ты, зомбированный»... Юрка, Юрка! У меня не было ни йоты сомнения. Как только эта мысль пришла мне в голову, я тут же объявил Жоре:

- Я завтра вылетаю.

- В Эмираты?

Я не удивился Жориной догадке. Я был просто счастлив.

- Знаешь, - сказал он, - я тоже подумал о нем. Все твои рассказы о его увлечениях и пристрастиях определенно позволяют предположить, что он к этим убийствам имеет непосредственное отношение. Во всяком случае, здесь можно говорить о почерке человека, по твоим рассказам похожего на Юрку. Да я и сам хорошо помню его страсть шкодить, не оставляя следов.

Чтобы поддержать Жору и услышать еще несколько доводов в пользу своих предположений, я возразил:

- Ни малейшего сходства.

На что Жора тотчас среагировал:

- Такие, как твой Юрик интересны тем, что у них размыты границы морали. По своему усмотрению они спокойно передвигают полосатые столбики, находя для себя тысячу объяснений, и всегда оправдывают любой свой поступок, если чувствуют какие-то нравственные неудобства. Они легко склоняют чашу весов на свою сторону и без зазрения совести распоряжаются жизнями других при достижении собственных целей.

- Ты так думаешь?

Мне было интересно его мнение.

- Да. Вполне возможно, что твой Юрка сейчас как раз тем и занят, что занимается отстрелом всяких там царьков и нуворишей, которые служат мишенями для его интеллектуального оружия. Таких сейчас пруд пруди, это прекрасный испытательный полигон.

Жора сделал паузу и добавил:

- Если, конечно, он не выращивает капусту где-нибудь на маленьком приусадебном участке или не разводит кроликов...

- Он - не такой.

Чтобы расшевелить Жору и подробнее разузнать его мысли о возможной причастности Юры к веренице этих загадочных убийств, я пытался противоречить, ставил под сомнение его аргументы и догадки, спорил:

- Да он муху не обидит. Помню...

- Не знаю.

У Жоры было свое представление о таких, как Юра тихонях, да и я давно знал, что в каждом тихом болоте есть свой черт. Тем не менее, я то и дело раззадоривал Жору, подливая масла в огонь.

- Он всегда был противником проведения экспериментов на животных. Мы как-то работали с амебами, изучали репаративные способности их клеточной поверхности, разрушали механическим воздействием - кавитацией - и смотрели, как они, полумертвые, латают дыры...

- Он возмущался?

- Какой там! Он назвал нас дикарями, варварами и живодерами.

- Так и есть.

- Да, но...

- Разве не так? До сих пор не понимаю, - сказал в конце концов Жора, - зачем он нам нужен? Можно попытаться разыскать его через Интерпол. У меня есть там концы и ребята помогут.

Это предложение поиска с помощью Интерпола на самом деле было признанием того факта, что Юра нам небезынтересен, и Жора согласен мне в этом помочь.

- Вряд ли он допустит взять след ищейкам Интерпола. Насколько я его знаю, он лучше признает себя проигравшим, чем станет рисковать даже ради большой выгоды. Риск для него - как сало для узбека.

Да, Юра, сколько я его помнил, никогда не впутывал себя в дела, связанные даже с маленьким риском. Я говорил сущую правду. Он лучше сто раз проглотит горький ком неудовлетворенного честолюбия, чем подставит себя под удар мученичества ради достижения даже самой высокой цели. Хотя... У меня, конечно, были на этот счет сомнения, но мне казалось, что я его знал хорошо.

- Как думаешь, - спросил я Юлю, - Юра смог бы...

- Я же его совсем не знаю.