Верить и ждать

Александр был спокойным и уравновешенным. У него была своя мануфактура и, за целый день устав от дел и забот, любил обнять меня вечером и посидеть так в тишине, или чтобы я ему почитала. Он рассказывал детям на ночь сказки, пока они были маленькими, а когда они подросли, брал сыновей с собой на мануфактуру и говорил обо всех делах, связанных с ней. Мы ездили в гости и на пикники с другими семьями, отдыхали на море, дети прыгали в волнах. Саша надевал свою военную форму, садился на коня, и я удивлялась тому, насколько красив этот мужчина. Когда нас пригласили на бал в Петергоф, мы решили взять с собой нашу дочь, которой к тому моменту как раз исполнилось семнадцать лет.

Я стояла и смотрела, как она танцует с молодым военным, прекрасная, словно цветок. Я вдыхала запах розы, которую Саша перед отъездом прикрепил мне на платье. Он стоял рядом со мной и тоже любовался нашей дочерью. Я знала, что он простужен, у него болит спина, и он вообще отказался бы от приглашения, но дочка так мечтала побывать на настоящем балу, что он предпочел молча терпеть боль в спине и радоваться за свою девочку, чем видеть ее печаль. Я перевела взгляд в сторону и увидела Никиту. В военном кителе он стоял возле колонны, светлые волосы зачесаны назад, строгое, возмужавшее и уже начавшее стареть лицо, прямой взгляд, царственная осанка. Это был он, тот самый мальчик, о котором я думала почти сорок лет с тех пор, как он уехал учиться. Я бы узнала его, где угодно. Я почувствовала радость и тоску.

Я взяла Сашу за руку.

— Прости меня, я ненадолго выйду.

— Конечно.

— Присядь пока, побереги спину.

Он кивнул и направился к креслу, а я прошла вдоль стены к Никите. Я не знала, что скажу, да и вообще, вспомнит ли он меня, узнает ли. Может быть, он расскажет, как учился в Лондоне, и объяснит, для чего отец отправил его туда, и почему он не писал и не вернулся, как обещал, домой.

Я сняла с платья свою розу и подошла к военному.

— Это вам, — сказала я, протягивая ему цветок.

Он взял его и поглядел на меня. Мы молча смотрели друг на друга.

— Извините, — сказала я, собираясь уйти.

— Алиса, — произнес Никита.

Я обернулась и увидела его растерянный взгляд.

— Алиса, — повторил он.

Музыка закончилась, и танцующие стали расходиться. Кавалеры благодарили своих дам за танец. Мы с Никитой стояли, глядя друг на друга, оба уже немолодые, с целой жизнью за спиной. Он, конечно, женился и вовсе не собирался возвращаться за мной, как обещал. Я это понимала. Он понимал.

— Я так любил тебя, — сказал он, и я кивнула ему.

— До свидания, Никита.

Рядом с Сашей стояла наша взволнованная раскрасневшаяся от восторга дочь.

— Мама, как мне здесь нравится! — воскликнула она.

Саша взял мою руку и поцеловал ее.