Веридор. Одержимый принц

— «Они могли бы»!!! — внезапно взорвался Лихой и от злости запустил в брата полную кружку. — Мне плевать, что они могли бы! Эта ведьма никогда не любила папу! Такая, как она, не могла любить! Не умела! Она за одно мгновение забыла о том, что не более года назад уже клялась другому в любви и верности! Потому что для неё это ничего не значило! Для неё существовали только её сиюминутные желания и капризы! Папа носился вокруг неё, как над единственной дочерью, он потакал всем её прихотям! Он в очередной раз погрызся с Отче, чтобы она могла продолжать практиковать Темную магию! Он сделал для неё языческий «храм»! Он терпел все её вспышки ревности! Он готов был ради неё принять ребенка из приюта, а мог бы заявить, что раз она не может подарить ему сына, то его наследником станешь ты, его первенец, она может поучаствовать в судьбе бастарда! Папа был готов на все ради неё! А чем отплатила ему эта ведьма?! Она визжала ему в уши, что двор — это сборище высокомерных петухов и куриц, что она не будет рядиться, как ей подобает по статусу, и от своих дикарских замашек не откажется! Пока он надрывался, чтобы изменить весь Веридор ради неё, она не соизволила даже дать цирюльнику сделать приличную прическу! Скажи мне, кто когда-нибудь любил своих избранниц больше, чем папа? И чем ему отплатила эта так называемая жена? Она изменила ему! Изменила с его родным братом, держа в голове холодный расчет. Не думаешь же ты, что она просто так притащила своего Одержимого к этой демоновой короне?! Уверяю, случись что-то с папой, первое, что бы она сделала, это избавилась от нас, бастардов, тех, кто старше её Эзраэля и имели бы куда больше прав на престол, если бы это отродье Хаоса хотя бы зачато было по законам Божьим! Но нет, она кинулась к королевскому артефакту, потому что боялась за своего выродка! Боялась, что Кандор Х как маг Жизни почувствует свою с «сыном» степень родства и подобного уже не стерпит! А так она могла одним словом свалить «супруга» с трона и стать регентшей при малолетнем демоненке! Что бы ты сейчас не задвигал о вселенской доброте и сочувствии к каждому человеку, я останусь при своем: эта ведьма ничего хорошего не принесла в жизнь папы и лучше бы они никогда не встречались, а сдохла она справедливо, хоть здесь Боги не согрешили, смягчив приговор! Если бы не она, папа тогда вернулся бы в Сарату! Он повернул, потому что почувствовал неясный зов и не мог разобрать точно из-за расстояния. Он бы вернулся и увидел, что у неё под сердцем уже затеплилась жизнь, и забрал бы её…!

— Твою мать? — сумел вклиниться в поток слов Гвейн, ошарашенный столь пламенной и длинной речью обычно молчаливого блата.

Лихой не ответил, только яростно выдохнул. Сорвался. Просто по больному резануло, а ножом по живому — больно даже камню, а он каменным не был, хотя порой казался бесчувственнее гранита. В самом деле, к чему думать, что было бы? Этого уже не случилось, а жаль. Не будь в папиной жизни этой ведьмы, он забрал бы маму с собой в Веридор и женился бы на ней. Ей не пришлось бы изображать дорогую шлюху, чтобы снова встретиться с ним, а он, Лихой, родился бы наследным принцем и никогда не обжег бы сердце любовью к Лотти. Она бы всю жизнь провела в монастыре, так и не узнав ни имени, ни рода своих родителей, не отравив душу жаждой власти, не встретила бы Гвейна и не замарала бы себя кровью, пытаясь избавиться от соперницы. А Ад не был бы «золотым бастардом», он был бы Его Высочеством младшим принцем Веридорским Синдбадом Прекрасным, он бы нарушил семейную традицию ужасных прозвищ, не был бы запечатан столько времени и никогда не чувствовал бы себя ущербным. Даже гипотетической совести дяди Джанго было бы легче! А Конда… Она была бы леди Кандидой, графонессой Ла Виконтесс дю Трюмон, законной дочерью маршала Веридора и леди Лилиан, чей брак благословил бы сам Жестокий король. И они могли бы спокойно пожениться…

— Кстати, о пожениться, — вслух продолжил ход своих мыслей атаман. — Правильно ли я понял хохот дядюшки, и Одержимый где-то между делом умудрился незаметно для себя самого обвенчаться с Кондой?