Вербное воскресенье

ВОННЕГУТ: У меня хватает тем для обсуждения. Ральф Эллисон сделал то же самое в «Невидимке». Если бы герой его великолепной книги нашел человека, достойного любви, человека, безумно влюбленного, книга бы тут же закончилась. Селин сделал то же самое в «Путешествии на край ночи»: он исключил саму возможность истинной и окончательной любви так, что рассказ может продолжаться и продолжаться.

ИНТЕРВЬЮЕР: Немногие писатели говорят о внутренней машинерии сюжета.

ВОННЕГУТ: Я такой варвар-технократ, что считаю: сюжеты можно рихтовать и чинить, как старый деревенский пикап.

ИНТЕРВЬЮЕР: Для чего?

ВОННЕГУТ: Чтобы доставить читателю удовольствие.

ИНТЕРВЬЮЕР: Вы когда-нибудь напишете любовную историю?

ВОННЕГУТ: Не исключено. В моей жизни достаточно любви. Серьезно. И при всей этой любви и радости, которую она приносит, я иногда ловлю себя на мысли: «Господи, ну неужели мы не можем поговорить о чем-то другом?» А знаете, что смешнее всего?

ИНТЕРВЬЮЕР: Нет.

ВОННЕГУТ: Мои книги вышвыривают из библиотек по всей стране — они якобы неприличные. Я видел письма, напечатанные в газетах маленьких городков, которые ставят «Бойню номер пять» на одну полку с «Глубокой глоткой» и порножурналом «Хастлер». Как вообще возможно мастурбировать на «Бойню номер пять»?!

ИНТЕРВЬЮЕР: Люди разные бывают.

ВОННЕГУТ: Таких не бывает. Цензоры ненавидят мою религию. Они считают, что я проявляю неуважение к их представлению о Всемогущем Боге. Они думают, что защищать Бога — главная задача государства. Я могу сказать лишь: «Удачи им, удачи государству, удачи Богу». Знаете, что сказал Г. Л. Менкен о религиозных людях? Что его неправильно поняли. Он их не ненавидел. Он просто считал их комичными.

ИНТЕРВЬЮЕР: Когда я спросил, кто из членов вашей семьи сильнее всего повлиял на вас как на писателя, вы назвали мать. Мне казалось, что вы скажете о сестре, ведь вы уделили ей столько внимания в «Балагане».

ВОННЕГУТ: В «Балагане» говорится, что я пишу для нее — любой успешный творец держит в уме какого-то конкретного адресата своего творчества. В этом секрет художественной цельности. Этого может достичь любой человек, если он или она постарается делать нечто для одного конкретного человека. Я не понимал, что пишу для сестры, пока она не умерла.

ИНТЕРВЬЮЕР: Она любила литературу?

ВОННЕГУТ: Писала она великолепно. Читала немного, но и Генри Дэвид Торо в последние годы не увлекался чужими книгами. Она была похожа на моего отца: он тоже мало читал, но писал просто сказочно. Какие письма писали мои отец и сестра! Мне становится стыдно, когда я сравниваю их прозу с моей.

ИНТЕРВЬЮЕР: Ваша сестра пыталась зарабатывать деньги сочинительством?

ВОННЕГУТ: Нет. Она могла бы стать и замечательным скульптором. Я, помнится, ругал ее зато, что она не реализует свои способности. Она ответила, что наличие таланта не означает, что этот талант обязательно нужно использовать. Меня это ошеломило. Я был убежден, что людям следует хватать свой талант и бежать с ним как можно дальше и быстрее.

ИНТЕРВЬЮЕР: А сейчас вы что думаете?

ВОННЕГУТ: Сейчас фраза моей сестры воспринимается как своеобразная женская мудрость. У меня есть две дочери, такие же талантливые, как она, но они скорее удавятся, чем, забыв о своем достоинстве и чувстве юмора, схватят свои таланты и побегут как можно дальше и быстрее. Они видели, как я скакал как можно дальше и быстрее — тот, наверное, был номер, с их точки зрения. Хотя это самая нелепая из метафор, потому что на самом деле они видели, как я годы напролет сидел на стуле.

ИНТЕРВЬЮЕР: У пишущей машинки.

ВОННЕГУТ: Да, и прокуривал себе мозги до дыр.

ИНТЕРВЬЮЕР: Вы пытались бросить курить?

ВОННЕГУТ: Дважды. В первый раз бросил сразу и превратился в Санта-Клауса. Меня раздуло — вес приближался к 115 килограммам. Я держался почти год, но потом Гавайский университет пригласил меня выступить на Оаху. Я сидел ночью на крыше дома, пил молоко из кокосового ореха, и для полного счастья мне не хватало только сигареты. Я закурил.

ИНТЕРВЬЮЕР: А второй раз?

ВОННЕГУТ: Недавно, в прошлом году. Я заплатил компании «Смоукендерз» 150 долларов, чтобы они помогли мне бросить курить за шесть недель. Все было, как они и обещали — просто и доходчиво. Мне вручили диплом об окончании курсов и памятный значок. Единственная проблема — я слетел с катушек. Я был совершенно счастлив и горд, но окружающие считали, что я невыносимо упрям, груб и раздражителен. И еще: я перестал писать. Даже письма. Это была явно плохая сделка. Так что я снова начал курить. Как утверждает Американская ассоциация производителей…

ИНТЕРВЬЮЕР: Я не уверен, что знаю, что она утверждает.

ВОННЕГУТ: «Бесплатных обедов не бывает».

ИНТЕРВЬЮЕР: Как вы думаете, можно ли научить человека писательскому мастерству?