Вера изгоев

Хватит отдыхать, Эрик ждет. Надо многое обсудить с ним в свете последних событий. Лена перевернулась на спину и села, отметив похотливый взгляд Этаниэль, брошенный на ее грудь. Мало ей других, что ли? Да и Даяна туда же. Не любит как будто подобного, но для госпожи готова на все. Жаждет буквально. Да и остальные тоже не прочь, насколько было известно Лене. Почему, интересно? Совершенно непонятна их дикая страсть к ней. Гоняет ведь нещадно, порой жестока до безумия, жизни не дает, а они буквально стелятся, и каждая мечтает только об одном. Лена досадливо прикусила губу. Что самое противное, та же Сатиа уверена, что никуда госпожа не денется, сдастся когда-нибудь. Лена случайно подслушала ее разговор с Эдной и была возмущена до глубины души, едва сдержавшись, чтобы не устроить обнаглевшим вассалам взбучку на месте. Но решила не обращать внимания. А может, не стоит строить из себя черт знает что и получить немного удовольствия? Надо будет посоветоваться с сэнсэем и Фумико.

Лена резко встала, кивком поблагодарила Даяну с Этаниэль, продолжавших со злобой и ревностью поглядывать друг на друга, и быстро вышла из покоев, даже не подумав накинуть на себя хоть что-нибудь. Уж где-где, а дома она будет ходить так, как нравится. Обнаженной! Не хватало еще над собой дополнительно издеваться. Эрик обещал подсказать заклятие, создающее видимость одежды, но не мешающее коже дышать. Так будет лучше всего.

Палач сидел в центре комнаты в огромном мягком кресле, не превращаясь в световой кокон, как обычно. Слишком устал, слишком тяжело дался ему Суд. Странно, ни один еще не давался так дорого. Редкостно сильны оказались земные серые покровители. Правы были контролирующие — местная серая пирамида далеко не обычна. Эгрегор религии денег сейчас в панике, вскоре начнет заставлять принадлежащих ему людей творить безумства. А может, и не начнет. Лучше бы начал, тогда стало бы понятно, чего от него ждать. Плохо и то, что кто-то спрятал серого мессию. Настолько хорошо спрятал, что даже палач со всеми своими возможностями не сумел найти мальчишку. А найти его необходимо, иначе все усилия окажутся напрасны. Серый мессия не упустит своего, для него превращение планеты в Узел Реальности — манна небесная, возможность распространить свою власть на тысячи и тысячи миров. Допускать этого никак нельзя.

Эрик ощутил приближение Лены и грустно улыбнулся. Пришла… Волнуется за него. Странно понимать, что кто-то за тебя, палача, чудовище и убийцу, волнуется. Не бывало такого, почти миллион лет не бывало. Очень хотелось прижать ее к себе, закрыть собой от любой беды, от горя и отчаяния, но плетущий хорошо понимал, что не имеет права принять ее любовь. И не имеет права отдать ей свою. Увы, но это так. Еще когда он только приступил к своим обязанностям, приняв ношу палача, контролирующие объяснили, что он не должен отвлекаться ни на что личное, что такова его плата. У палача не может быть ничего, кроме долга, — так всегда было и так всегда будет. Если он забудет о том, то погубит прежде всего тех, кого любит. Да, долг, будь он проклят. Осталось вырастить Ирочку и научить ее всему, что необходимо. Зато потом — его награда. Врагу такой награды не пожелаешь, да и ту получит только в том случае, если девочка добровольно примет на себя ношу. Может, хоть после того его ждет покой? Эрик мог только надеяться — ни один из его ушедших коллег не вернулся, чтобы рассказать о том, что там, за порогом. И есть ли там вообще что-нибудь. Да, за все хорошее, палач, тебя ждет только одна награда — аутодафе. Твое собственное! Плетущий откинул голову назад и расхохотался. Ничего веселого в этом смехе не было — наоборот, он вызвал бы у любого услышавшего его морозный холод по коже.

Однако не только грусть была в этот момент в его душе — встреча с Лаани дала веру, что даже у него может появиться хотя бы крохотная надежда на что-то доброе, светлое. Старый друг простил виновника своей гибели. Вот только сам Эрик себя так и не простил… Если бы принял свою судьбу раньше, не протестовал, не пытался изменить неизменимое, то ничего бы и не случилось. Так нет же, полез, куда его не просили, едва все не изгадил. Посчитал, что может избавиться от судьбы палача, если станет петь. Впрочем, Огонь, которым его за что-то наказал Господь… Или наградил? Трудно сказать. Божий Огонь жег сердце и заставлял петь, сочинять музыку и вообще творить не свойственные ему вещи. Это не зависело от юного тогда Эрика. Воспитывавший его плетущий предупреждал, что не стоит даже пытаться, не стоит протестовать — все равно ничего не выйдет, да еще и пострадают близкие люди. Не поверил, дурак молодой. Не поверил. А зря. Сила вырвалась в самый неподходящий момент, во время концерта, погубив не только десятки тысяч зрителей, но и его друзей-музыкантов. Все видевший и все понявший Лаани умирал на руках кричащего от отчаяния Эрика. Тогда-то Лаани и проклял бывшего друга…