Верь своему ангелу

Отцу каким-то образом удалось отыскать людей, знавших его двоюродного брата Михаила; тот занимался виноделием в Крыму и неоднократно навещал своих французских коллег. Через них Верочка была введена в высшее аристократическое общество, сперва в его женскую половину, где она, благодаря прирожденной общительности и обаятельности, довольно быстро была принята за свою. Не могла она быть не замеченной также и мужской главной частью парижского бомонда. Однажды она оказалась на вечеринке, в которой принимал участие Антуан Жерюмо, сын богатого винопромышленника и торговца. Антуан не просто участвовал в подобных увеселениях, обычно он там верховодил. Почти двухметровый красавец-брюнет, про таких почему-то говорят – жгучий; художник, спортсмен, остроумный весельчак, кутила, правда умеренный, и ловелас, тут уж крайне неумеренный. Он сразу заметил Верочку, тут же заключил с друзьями пари: через неделю она будет моя! и ринулся в атаку. Но прошла неделя, затем вторая, а крепость устояла. Он проиграл пари и отступился, и решил забыть о капризной русской красавице, благо своих французских было предостаточно. Ему было, конечно же, невдомек, что девушке стало известно о пари и что это всего лишь ее защита, а сам он Верочке понравился. Но она решила подождать, нельзя ведь так сразу, тем более, еще не закончился даже первый месяц из шести, назначенных отцом. После этого Антуан куда-то исчез, и она о нем почти забыла, поскольку всякий раз ее вводили в новую компанию, где знакомили с новыми людьми. Время летело незаметно. Незаметно потому, что жизнь ее стала похожей на какой-то бесконечный праздник: танцевальные вечеринки, ужины в дорогих ресторанах и кафе, пикники на природе, театры, мюзиклы и кабаре, подарки и цветы, которые Вера получала постоянно в изобилии. И везде молодые люди, в основном очень состоятельные, с дорогими машинами и в модных костюмах. Но все это ее особо не прельщало; она пока не сделала свой выбор, ее взгляд не задержался ни на одном кандидате: она считала такой подход к выбору будущего супруга несерьезным. В ее девичьей памяти все еще стоят перед глазами долгие ухаживания, свидания, признания и объяснения в любви, записки и прочие прелести. Словом все, что предшествовало заветным словам: «умоляю стать моей женой, или я прошу руки вашей дочери». По-другому она не могла, и теперь не собиралась менять эти правила, унаследованные когда-то от своих евпаторийских подружек, вышедших замуж на ее глазах. Но старый Моисей рассуждал совершенно иначе, о чем не замедлил ей высказать.

– Дитя мое! То, о чем ты говоришь, этого давно нет даже в нашей отсталой России – война и революция все это отменили. А ты сейчас в Европе, здесь подавно все делается очень быстро. Но твое время кончилось, ты ведь помнишь, как мы договаривались? Полгода, если ты никого не найдешь, тогда мой ход. Три дня назад было как раз полгода. Будь готова, послезавтра мы едем с тобой на смотрины, я тебе такого красавца отыскал, ты даже не представляешь! С его отцом уже все договорено; он попросил у меня два дня, чтобы уговорить своего отпрыска.

Через день отец на такси отвез меня в район Булонского леса; слуга в ливрее провел нас по шикарной «а ля Версаль» лестнице в роскошные апартаменты, и меня усадили рядом с моим будущим супругом. Этим красивым молодым человеком оказался Антуан Жерюмо. Единственное, на что у нас обоих хватило ума, так это прикинуться, что мы прежде не были знакомы. Через месяц Антуан сделал мне предложение, и мне тогда казалось, что я уже хорошо его узнала.

– Володя, я решила, что это судьба и безропотно согласилась. Мы долго были помолвлены, и, наконец, сыграли громкую свадьбу. Нам подарили дом почти в самом центре Парижа, отдельно мне прекрасный автомобиль, а Антуану – завод марочных вин в столичном пригороде. Он только что окончил технологический институт и через неделю вступил в должность директора.

– А как же свадебное путешествие? – поинтересовался поручик.