Верь мне

– То есть… – скрипит Тоха, игнорируя убийственный взгляд, которым я, мать вашу, призываю его заткнуться. Ему, как и всегда, класть на подобные просьбы. Секунд пять выражение его лица свидетельствует о глобальном подвисании мозговой активности. – Вы две ночи спали вместе, и ты даже не попытался… Ну, блядь… Типа закрепить мир? – сипит с интонациями, словно этот факт, сука, является для него потрясением года. – Сука, как? – давится смехом ирод, все мышцы на наглой роже дрожат. – Может, твой член так разбушевался, что треснул тебя по лбу и тупо вырубил? Других вариантов я не вижу, соррян.

– Пошел ты, – цежу я сквозь зубы.

Уводя взгляд, смотрю на пламя в камине. Мысленно сжигаю в нем вызванное Тохой раздражение. Знаю ведь, что он не со зла потешается. Давно привык к его манере лезть к нам с Соней в койку. Понимаю, что таким вот своеобразным образом проявляет беспокойство о нас обоих. Желает нам счастья, что доказывал не раз.

Но я все равно не могу признаться, что после примирения дышать на Соню боюсь.

Сука… Какой, блядь, секс, если я не осмеливаюсь ее даже поцеловать?!

Знаю, что прошло время, когда я имел возможность ослить. Но как-то… Снова ослю. С Соней так всегда. Я либо сохраняю дистанцию, либо набрасываюсь на нее как животное. Ни первое, ни второе сейчас, конечно же, не вариант. Я отчаянно пытаюсь настроиться на так называемую золотую середину. Но пока не понимаю, где она находится, и каким должен быть мой следующий шаг.

– Ты злой и страшный, – продолжает троллить Тоха. – Выпусти пар, брат. Потрахайся. Ебля делает нас добрее.

– А может, наши с Соней отношения – это не про еблю? – выдаю приглушенно, но грубо. И сердито, не могу отрицать. – Об этом ты не подумал?

– Кого ты пытаешься наебать, Темный Прокурор? Себя или меня? Любви без близости не существует. Ты столько без дела грел свои яйца, что из них вылупилась моль? – выдав эту дичь, вызывающе подергивает бровями. – Ты хоть дрочишь? Или в этом уже нет необходимости?

– Тебе, блядь, мозоли на ладонях продемонстрировать? Или сами яйца? – рычу я. – Сказал же, отъебись от меня, на хрен, профессор мозгоеб.

На ответный выпад Тоха, как обычно, только ухмыляется.

И с видом знатока заявляет:

– Трахаются все. Это естественно.

– Я, блядь, в курсе.

Безусловно. Но выразить мысль до конца и объяснить, что не считаю секс сейчас первостепенным, не успеваю. Нервно сглатываю, когда натыкаюсь взглядом на незаметно подошедшую к нам Соню.

Она, определенно, что-то слышала, потому как краснеет. Поднос с глинтвейном, который она держит перед собой, опасно пошатывается. Я машинально поднимаюсь и перехватываю его одновременно с очередным эмоционально наполненным взглядом Сони. Пальцы крепко сжимают металл, остальные части тела каменеют. Нас будто кто-то насильственно ставит на паузу, только вот смотреть, думать и чувствовать это не мешает.

В моей груди столько всего происходит, что в какой-то момент механизмы тупо клинит, блокируя все системы.

– Сделай шаг навстречу мне, ты моя любовь… – заряжает вдруг Тоха на всю, блядь, гостиную, как гимн. Соня вздрагивает, поворачивается к нему и опускает руки, резко заставляя меня принять всю тяжесть принесенных ею напитков. У меня и самого дрожь по телу проносится. Игнорируя ее, наклоняюсь, чтобы опустить поднос на журнальный столик. – Сделай шаг и обещай, что вместе навсегда! Я и ты! Я и ты! Я и ты[1]!

– Даня, ты пьян, что ли? – из кухни показывается Маринка.

– Нет, – протягивает этот черт с абсолютно безбашенной ухмылкой. – Это мой первый глинтвейн, – поднимая кружку, салютует и подмигивает своей кобре.

Она прищуривается и морщит нос в ответной улыбочке, незамедлительно вступая с Шатохиным в какой-то неуловимый сговор.

– Скоро будем садиться за стол, – сообщает Соня вроде как абсолютно спокойно. – Я пойду переодеваться, – это уже явно мне предназначено.

Дышать прекращаю, когда зрительный контакт между нами повторно задерживается. В голове становится шумно, а во рту – сухо.

Втягиваю в легкие кислород только тогда, когда Соня разворачивается, чтобы уйти.

– Что ты сидишь? – шипит Тоха. – Иди, помоги ей!

– Ты реально заебал, – выплевываю я хрипло. – Хватит меня, блядь, шпынять. Сам все решу, ок?

– Ок, – отражает друг кисло.

Поднимаясь, хватаю со столика сигареты, которые купил вчера по дороге в офис, и направляюсь к задней террасе. Провожу там не меньше получаса.

Вспоминаю один за другим все Сонины взгляды. Убеждаю себя, что у нас и так все прекрасно. Мы много и откровенно разговариваем, обнимаемся и прикасаемся друг к другу, не спрашивая разрешения. Она даже ездила со мной на работу. Изучала кабинет, пока я просматривал и подписывал документы первостепенной важности.

– Тебе нравится? Хочешь этим заниматься? Или делаешь то, что должен? – засыпала вопросами, проявляя искреннее участие.

Поднимая взгляд, я хотел сказать, что мне определенно нравится видеть здесь ее. Но, давая себе минуту, чтобы подумать, постарался все же ответить.