Вепрь

Вепрь повернул машину под густые ветви крайней березы и заглушил двигатель.

- Перебирайтесь за баранку, Валерий Анатольевич, — велел он. — И будьте готовы…

- Готовым к чему?

Вепрь улыбнулся:

- Ко всему. Ладно, я пошел.

Он вылез из автомобиля, закурил сигарету и начал неспешно спускаться по склону. Над огородами поднимались белые дымы — дачники сжигали траву и отходы, пахло влагой, дымом и свежевыдранной морковкой. Собачий лай доносился до него откуда-то издалека, с соседнего холма, и в ответ ему с ближней дачи надрывалась какая-то мелкая шавка. На неё кто-то изредка покрикивал сиплым голосом.

Спустившись, Вепрь пошел по узкой улочке между дачами, вспоминая, где ему надо свернуть, чтобы выйти к старой, заброшенной даче родителей Машеньки Кругловой, засаженной соседями картофелем. Приметив поворот, увенчанный трехногим покосившимся столбом, он свернул налево и уже через три минуты был около знакомого облупившегося домика.

Приподняв вросшую в землю калитку, по растрескавшейся бетонной тропинке он прошел на крыльцо. Дверь в домик была закрыта на шпингалет. Когда-то давно она закрывалась на обычный дверной замок, но из года в год, обычно под осень, его в конце концов выламывали шлявшиеся по ночам подростки либо бездомные пьяницы, а чаще — охочие до чужого добра люди, и тогда хозяин не выдержал. Сняв замок, он забил дыры в двери с двух сторон фанерой и прикрутил обычный шпингалет — заходите, люди добрые, берите что хотите. Лишь бы домик не спалили.

Сейчас наружный шпингалет был задвинут. Значит, Шершня в домике не было.

Не успел он сообразить, как знакомый голос за спиной заставил его вздрогнуть:

- День добрый, Вепрь Алексеич.

- Шершень, чёрт возьми! — обернулся тот. — Откуда ты вылез?

- Учусь у тебя появляться неожиданно в неожиданный момент.

- Чему бы хорошему… Ты давно здесь?

- С утра.

- А соплячка?

- За домиком, соседскую облепиху жуёт.

Что-то не то было в его взгляде. Что-то он не договаривал.

- Что случилось, Шершень? Объяснись…

Олег пристально посмотрел на Вепря.

- Почему ты не предупредил, что она наркоманка?

На секунду Вепрь растерялся:

- А разве она наркоманка?

- Конченая. Крыша съехала напрочь. Желает уехать в Турцию и быть там танцовщицей в ресторане.

- Вот чёрт, действительно припадочная! А потом?

- А потом, уже здесь, на даче, у неё началась ломка, — Олег передернулся. — Уф! Видывал я всякие ломки, но эта была самая отвратительная. Она ползала передо мной на коленях, хватала за ноги и умоляла достать наркотик.

- А ты? — поинтересовался Вепрь.

Олег покачал головой:

- Ты ведь знаешь мое к этому отношение. Помнишь Гришу с Первомайки? Он был наркоманом.

Вепрь тяжело вздохнул. Это неприятное открытие несколько нарушало его планы.

- Ну а дальше? — спросил он.

- Дальше… Дальше она расстелилась передо мной и задрала ноги. "За дозу, — говорит, — я дам тебе попользоваться своей дыркой". Я дал ей пинка под голый зад. И вот тогда у неё началась трясучка… Я растерялся. Думал, сдохнет сейчас, и что я с ней буду делать?

- Не пойму, чего ты так расстроился? — холодно спросил Вепрь. — Она тебе кто — сестра родная? Нет. Вот и не дергайся. И свой план из-за того, что эта соплюха ширяется, я менять не собираюсь. Сдам ее папаше какая есть, пусть сам разбирается.

- А где папаша?

- На горе, в машине. Бравый мужик, в бой рвётся, просил дать ему пистолет. Ничего, сейчас и он десять раз подумает — везти ли её до мой или отпустить к туркам. Однако сначала я должен с ним поговорить…

Взлохматив волосы, Вепрь заглянул за дом. Виктория сидела на корточках у заржавелой, погнутой бочки с водой и крутила в пальцах веточку облепихи, усыпанную крупными яркими ягодами. Она медленно покачивалась, и неподвижный взгляд ее тупо упирался в заросли старой малины.

Вепрь подошёл к ней, присел рядом.

- Привет, — сказал он.

Виктория не обратила на него никакого внимания.

- Можно взглянуть на вашу ручку, мадемуазель? — Не получив никакого ответа, Вепрь закатал ей рукав. — Судя по размеру синяка, — поднял он глаза на девушку, — стаж у вас, мадемуазель, года два. Это кто же тебя в тринадцать лет посадил на иглу?

Не дождавшись ответа, Вепрь оставил девчонку в покое и направился обратно к машине. Поднявшись на холм, увидел, что Курженко покинул свой пост и, сидя на капоте, жадно курит. Перед ним на траве валялось уже несколько окурков. Увидев возвращающегося Вепря, он кинулся к нему.

- Где Вика? Что с ней? Почему ты один? Её там нет?

Вепрь молча проследовал мимо него к машине и сел за руль. Курженко, так и не дождавшись ответа на вопросы, сел рядом.

- Вы знали, что ваша дочь наркоманка? — жестко спросил Вепрь.

- Наркоманка? — тупо переспросил отец. — Нет! — он заулыбался. — Это неправда. Вы просто ошиблись. С чего бы это она вдруг стала наркоманкой?

- Мне бы тоже хотелось знать, с чего это люди вдруг становятся наркоманами. Вы когда-нибудь видели сгиб её локтя, Валерий Анатольевич?

- Сгиб локтя? — Курженко глупо махал ресницами. — А зачем мне смотреть на него?

- А затем, Валерий Анатольевич, что на нём, как в книге, написано, когда она начала колоться и как часто это делает.

- И как же часто?