Вепрь

- Не знаю. Просто ей он нравится больше, чем я.

- Да, — тихо проговорил Сережка. — А как же я?

В глазах его были слезы. Он вот-вот собирался заплакать.

- Папа, а как же я?

Что тут сказать? Можно было только прижать сына к себе и молчать. Так отец и поступил.

- А как же я, папа?!

…Нехороший то был вечер. Печальный и очень тихий. За три часа они не сказали друг другу ни слова. А когда Серёжка лёг спать и из его комнаты донеслось мерное посапывание, Алексей, закусив губу, набрал номер. Ответили ему почти сразу.

- Алло?

- Добрый вечер, Оля. Ещё раз поздравляю тебя. Я хотел узнать: твое приглашение остаётся в силе?

***

В мягком глубоком кресле, обтянутом сиреневым гобеленом, сидеть было очень удобно, пальцы холодил большой хрустальный бокал с густым токайским вином, а огоньки в свечах были столь неподвижны, что казались вылепленными из кусочка стеарина. На маленьком круглом столике перед ним стояла гора всевозможных закусок, и даже красная икра была тут, выложенная аккуратной горкой в листообразной розетке.

- У меня на Дальнем Востоке тетка живет, в каком-то поселке на Сахалине. Вот она меня изредка икрой и балует, — говорила Оля, раскладывая по тарелкам пышущего невыразимыми ароматами гуся. — Икрой да красной рыбой. Лосось, горбуша там всякая, нерка, чавыча… Вы пробовали когда-нибудь красную рыбу?

- По телевизору видел, — ответил Алексей. — А он у меня чёрно-белый, так что, сама понимаешь…

Сев на подлокотник его кресла и взяв бокал, Оля посмотрела на него, улыбаясь.

- Вы теперь не такой, каким были днём, в школе, — заметила она, — каким-то… неприступным выглядели, что ли… А сейчас переменились. Взгляд у вас какой-то отвлеченный. Вы сейчас… как это сказать… больше похожи на холостяка, чем утром. То есть я, конечно, неправильно выразилась, но кажется, что с тех пор, как мы виделись в школе, у вас что-то случилось.

- Что именно?

- Даже не знаю… Иначе вы бы просто не пришли… Ну, например, жена бросила.

Алексей хохотнул:

- Ты потрясающая девушка, Оля. Сколько, говоришь, тебе стукнуло?

- Двадцать четыре.

- Что ж, давай выпьем за двадцать четыре.

Зазвенели бокалы.

- До дна, — предупредила Оля.

Глядя друг на друга, они выпили. Отдышавшись, Оля размахнулась и запустила свой бокал в стену, оклеенную цветастыми обоями. Со звоном посыпались осколки.

- На счастье. Теперь ваша очередь, Алексей.

Без особого энтузиазма он кинул свой бокал. Пол у стены был усыпан битым стеклом.

Оля вдруг обхватила руками его шею и, приблизившись к лицу, осторожно облизнула его губы. Он обнял ее и поцеловал. От нее пахло токайским вином и сладкими духами.

Где-то на кухне часы мелодично пробили двенадцать раз.

- Полночь, — тихо сказала Оля. — Призраки выходят из своих могил, а у вампиров отрастают клыки. В детстве я почему-то очень боялась этих часов, наверное, потому, что в полночь они бьют дольше всего, и я постоянно просыпалась и с ужасом ждала, когда ко мне придет привидение… А где твой сын? — спросила она вдруг, перейдя на "ты".

- Спит, — коротко ответил Алексей.

- А жена?

- Не знаю. Наверное, тоже уже спит.

- Ты же сказал, что она тебя бросила.

- По-моему, это ты сказала, а не я.

Оля покачала головой, глубоко вздохнув:

- С тобой очень трудно разговаривать.

- Не всегда, обычно я бываю очень милым собеседником.

- Неужели? Тогда я принесу новые бокалы, и мы за это выпьем.

Они выпили. Потом хозяйка, задернув на окнах шторы, тихонько включила проигрыватель и, подойдя к Алексею, села в позе русалки на ковре у его ног. Положила голову ему на колени. Ее кудрявые пряди золотились в неподвижном свете двух свечей.

- Ты неотразимый мужчина, — тихо проговорила она. — И такой беззащитный. У тебя с кем-нибудь, кроме твоей жены, был секс?

- Никогда.

Он хотел сказать это насмешливо, но голос сорвался, и получилось как-то жалобно. Однако Оля поняла это.

- А если быть честным?

- А честно — в школе я трахался с нашей пионервожатой.

Оля встрепенулась:

- А-а, так вот откуда у тебя комплекс по отношению к пионервожатым! У вас с ней ничего не получилось?

- Почему же? С горем пополам она сумела объяснить мне, что к чему. Пионервожатые — дотошный народ.

- Нам это по профессии положено

- И даже трахать своих пионеров?

- Кроме этого, разумеется.

Оля взяла его руку, дотронулась до каждого пальца и поцеловала запястье.

- А мы будем сегодня изменять твоей же не? — взглянула она на него снизу вверх.

- А почему бы нет? Все равно она особо не огорчится.

- Хотя ты не хочешь этого, да?

- Отчего же, очень хочу. Просто не подаю вида.

Оля змеей снова заползла к нему на колени, медленно обвила руками и прильнула к его губам. Спустя полчаса они уже совершенно голые лежали в спальне, прикрывшись простыней и потягивали вино из одного бокала. Алексей задумчиво смотрел на сосуд с вином, в котором огненной каплей отражался свет уличного фонаря.

- У тебя есть сигареты? — тихо спросила Оля, тщательно исследуя губами его грудь.

- Нет, я не курю.

- Плохо. Я тоже не курю, а сейчас бы с радостью закурила.

- Умгу…

- Что?

- Да нет, ничего. Поздно уже. Серёжке завтра в школу. Я скоро уйду.

- А ты ещё когда-нибудь придёшь?