Вепрь. Скоморох

- Голуба, а что это было? Там, за ужином?

- Ничего. Поперхнулась просто.

Пожав плечами, она скинула сорочку и нагая юркнула под одеяло, тут же прильнув к горячему боку сильного мужчины. Однако, тот вопреки обыкновению не обнял ее и не привлек к себе, а наоборот отстранил и пользуясь тем, что светильник все еще горел, внимательно посмотрел в ее глаза, которые предательски забегали.

- А как ты себя чувствуешь?

- Хорошо.

- Я тут подумал, и припомнил, что у тебя уже давненько нет недомоганий. Ты что же, тяжелая?

Девушка тут же сжалась в комок, он почувствовал как напряглось ее тело. А вот глаза смотрели прямо и решительно, так словно она была готова идти в последний и решительный, не щадя живота своего.

- Не дам, - твердо, и даже как бы не угрожающе, прошипела она, - Коли велишь вытравить плод, сама себя порешу.

Виктору не раз приходилось слышать высказывания, типа, я жить не стану, покончу с собой, но ни разу он не был настолько уверен как сейчас - порешит, без сомнений и раздумий.

- Да почему я должен такое велеть-то? - Искренне удивился Виктор.

- Прежний хозяин трижды приказывал. Травница сказала, что если понесу, то только по воле Отца небесного, потому как чашу свою полностью опустошила. Скажи она до того, нипочем не далась бы, а как уж случилось… Я прошу тебя Добролюб, оставь дитя, ить я же не для того тебе нужна, сам сказывал, опять же никому не предлагаешь. А я сильная, я за хозяйством смотреть смогу, и ничегошеньки не изменится.

- Так хочется?

- Я денно и ношно молилась, поклоны Отцу небесному била. Что баба без дитя… Нет ничегошеньки важнее на этом свете как дать жизнь и взрастить ребенка. Ничегошеньки опосля нас не останется, только детки.

- Ребенок-то от меня?

Ага. Раба не раба, но зыркнула так, что любо дорого, вот окажись в руках что, непременно огрела бы. Впрочем, попыталась, кулаком, но ничего не получилось, Виктор успел перехватить обе руки, пресекая, таким образом. всякие поползновения на свою личность. Не тут-то было, пошли в ход ноги, так что пришлось и их оплести. Как только она его взглядом не испепелила.

- Успокойся. Коли троих вывела, то этот слабенький, может сам отринуться. Так что теперь тебе себя беречь нужно. Вот и умница.

Глаза-то мечут молнии, но вот дергаться перестала и разом затихла, как видно эти премудрости ей были не чужды. Вот и ладушки, теперь можно и поговорить.

- Вопрос имею к тебе Голуба. Ты, как, пойдешь за меня? Ну коли уж так-то все сложилось, не плодить же нам бастардов. Девка ты справная, домовитая, такая мне в самый раз будет.

- А что же, с тем, что было? - Потупив взор едва выдавила она из себя.

- Что было, то быльем поросло. То доля невольничья, а потому и грех твой малый, но коли после… Порешу.

- А как же Смеяна. Ведь не слепая, вижу, что сохнешь по ней. Пока не видишь, так совсем ничего, а как тогда, на подворье приезжала, так ночами во сне только ее и поминал, мало, так еще и будучи со мной, ее имечком величал.

- Нынче такого нет?

- Нет.

- Вот и не будет. Как говорится с глаз долой из сердца вон. Чтобы уж до конца, болячка эта может быть и на всю жизнь, но тебе от того урона никакого не будет, потому как разные мы и даже думать в эту сторону глупо. Ну, так как пойдешь за меня?

- А пойду, - шаловливо проговорила она и тут же полезла под бок Виктора, обвивая его руками и ногами.

- Но-но, полегче, - отстраняясь остудил он порыв девушки.

- Что не так-то, - тут же надула губки она.

- Все не так. Выспись. Завтра поутру отправимся в Обережную, там сказывают бабка травница знатная обретается. Надо чтобы глянула на тебя, а то мало ли, троих-то уж скинула. Да не дуйся ты так, сколь еще у нас впереди, все наше будет, никому не отдадим.

В Обережную они поехали на подводе, запряженной парой, одной лошадке потянуть повозку в той грязище было нереально, даже если учесть, что в ней находилось только двое седоков, да большой ворох соломы, коей обложили Голубу ввергнув ее в краску. Все обитатели усадьбы восприняли весть с неподдельным энтузиазмом, искренне порадовавшись за обоих, хотя, казалось бы, эвон девка из грязи, да еще и какой, а сразу скакнула в хозяйки. Трясясь в подводе и кутаясь в парусиновый плащ, вместе с будущей супругой, а обвенчаться решили сразу по возвращении, без шума, но по закону божьему. Трясясь в подводе Виктор твердо решил отложить все в сторону и сразу после венчания озаботиться легкой бедаркой на рессорах. Можно конечно и легкий экипаж изготовить, но двуколка она куда как более практичной окажется и сделать проще.