Вепрь. Скоморох

Как показали тренировки, метко стрелять из этого оружия не тривиальная задачка. Во-первых, тяжелый вес оружия, мушкеты доходили до семи восьми килограмм, карабины полегче, но не сказать, что так уж на много, пистоли дотягивали до четырех с половиной фунтов, это около тысячи восьмисот грамм. Кстати заметить, удивил тот факт, что насколько ружья имели неудобные ложа и приклады, настолько же ухватистыми, несмотря на избыточный вес, были пистолеты. Стрельба это вообще отдельная песня. При спуске курка он ударял по кресалу, высекая искру и поджигая порох на полке, будучи довольно увесистым, он несколько сбивал линию прицеливания, у пистолей больше, ружей меньше, но между воспламенением запального пороха и основного заряда проходило какое-то время, а потому если продолжать целиться, то прицел можно было подправить. Почему если? Потому что большинство предпочитало при стрельбе закрывать глаза, чтобы не получить раскаленное зерно не прогоревшего до конца пороха в глаз. Артиллеристы те вообще, убедившись, что запальный фитиль направлен точно, отворачивались в сторону.

Пристроившись за стволом, Виктор вскинул свой мушкет, все же попривычней будет и посадил на мушку первого, тот пристроился за лошадью, положив карабин на седло, все же хорошие кони. Если учитывать тот факт, что животина эта по натуре очень пугливая, то вот так вот спокойно стоять может только та на которую потрачено очень много времени и сил. Такая лошадка будет стоить никак не меньше сотни рубликов. Вот гадство, подумать же больше не о чем. Выстрел! Отворачиваться он не стал и прилетевшее в правый висок горячее зернышко возвестило ему о том, что не все так гладко в этом мире. Но риск того стоил. Тяжелая пуля ударила драгуна в бок, разворачивая его вокруг своей оси, словно волчок, и роняя его на землю.

Картину на миг заслонило предательское облачко дыма. Вот еще беда, дымный порох. Каждый раз стреляя показываешь всем, что вот он ты, прошу любить и жаловать. Дым рассеялся быстро, не сказать, что окончательно истаял, но видеть сквозь него можно было без проблем. За это время Виктор успел подхватить трофейный карабин и изготовить его к стрельбе.

Ага. Что и требовалось доказать. Единственный драгун оставшийся на ногах из находившихся в голове кавалькады, уже целился в сторону Волкова из пистоля. Вообще-то выстрел будет все еще убойным, но вот попасть из этого оружия на таком расстоянии… Впрочем, стрелки они всякие бывают, а дураки ветеранами не становятся. Виктор поспешно прицелившись или если быть более точным, направив оружие в сторону противника, нажал на спуск. Выстрелы практически слились, но драгун все же запоздал и стрелял уже получив пулю в ногу, а потому его гостинец полетел далеко в сторону. Виктор схватил второй карабин и тщательно прицелился в солдата, отползающего за карету, стараясь избежать копыт взволнованных лошадей в упряжи. Выстрел! Как говорится: добавки не надо.

Четверо находившиеся в арьергарде как видно решили, что перестрелки достаточно и рванули в заросли, сжимая в одной руке клинки, а во второй по пистолю. Они словно атакующие носороги вломились в заросли откуда тут же послышались крики, выстрелы, лязг металла, звуки борьбы, которые могут быть только тогда, когда в рукопашной сходятся не на жизнь, а на смерть, когда единственным желанием противников является порвать, растерзать, растереть в порошок. Виктору это было знакомо и пусть пройдут века, есть вещи которые не меняются с сотворения мира.

Сам Волков не стал присоединяться к веселью. Он обещал наемникам схватку один к одному, они ее получили. Конечно, могло статься и так, что сейчас соотношение было иным и не в пользу его союзников, но тогда это их проблемы, потому что он здесь за другим. Его цель, человек ради возможности забрать жизнь которого заплатили уже многие, все еще находился в карете. Интересно с чего бы это, по всему выходило, что он должен был вывалиться из нее в противоположную от нападающих сторону, но барон оставался внутри. Что же, значит не придется бегать за ним по всему лесу. То что это окажется пустышкой и внутри никого не окажется, Виктор не переживал, потому как видел как из окна на дверце выметалось пороховое облако, Берзиньш не собирался отсиживаться в сторонке и стрелял по нападающим.

Выходило, что находившийся внутри кареты сейчас внимательно осматривает подступы со стороны леса. Из подлеска все еще доносились звуки борьбы, когда скоморох приблизился к дверце со стороны оврага, сжимая в руках по пистолю. Оружие конечно тяжеловатое, но с другой стороны он наловчился с ним обходиться довольно ловко, опять же стереотипы человека двадцать первого века, верящего в несомненное превосходство огнестрельного оружия. На самом же деле все зависит от ситуации, порой куда проще воспользоваться простой вязальной спицей, чем хвататься за пулемет.