Вепрь

Тамара Георгиевна нырнула в комнату, а девушки, скинув туфли, остались стоять в прихожей. Славянка, сняв с плеча свою сумку, поставила её под вешалку. Женька а интересом озиралась по сторонам, одобрительно качая головой.

Судя по квартире, люди в ней не бедствовали. Нет, конечно, они не были "новыми русскими", но достаток в семье имелся.

Потайные вентиляторы на подвесном потолке гнали вниз прохладу, треугольные листочки живых цветов, оплетавших косяки зеленой паутиной, тихонько шуршали под этим искусственным сквознячком.

— Путёво живут граждане… — шепотом сообщила Женька, но тут же осеклась, потому что из комнаты вышел Костя. Увидев его, Женька подозрительно прищурилась и торопливо провела кончиком языка по губам.

За прошедшие два месяца Костя несколько изменился. Во-первых, он стал носить очки в тонкой позолоченной оправе, которые он, впрочем, тут же снял, едва только увидел Славянку. Во-вторых, начал бриться. Белесого пушка над верхней губой и на подбородке у него уже не было. И вновь Славянка заметила, что Костя чертовски напоминает ей Сергея.

— Славянка, — произнёс Костя тихо, — ты всё-таки пришла. Я давно ждал тебя, думал, ты вот-вот появишься, а потом и надеяться пере стал. А ты пришла…

— Конечно, за мной ведь должок, — девушка вынула из кошелька двадцать пять тысяч и протянула их Косте.

— Да ладно тебе, — смущённо потупился тот, теребя очки. — Из-за такой мелочи…

— Бери-бери! Потому и отдаю, что мелочь. Если бы ты занял мне миллионы, я бы тебе их никогда не отдала… Если ты так сильно смущаешься, можешь напоить нас чаем с тортом. Костя встрепенулся.

— Ой, девчонки, что это я вас в прихожей держу?

— Вот именно, — отозвалась Женька.

— Проходите в гостиную, не стесняйтесь… Мам, ставь чайник, я в магазин, за тортом!

Костя выхватил из пальцев Славянки деньги, подмигнул ей своими близорукими глазами и влез в кожаные туфли. В длинных, ниже колен, шортах горчичного цвета, в которые была заправлена ярко-красная майка с надписью по диагонали, он выглядел не по сезону.

— Осень на улице, — покачала головой Славянка. — Ты не замёрзнешь в маечке?

— Нет, что вы, девочки, — успокоила Тамара Георгиевна, проплывшая мимо них из гостиной в кухню. — Он каждое утро на дворе холодной водой из ведер обливается. А зимой собирается в проруби купаться! — Последние слова она говорила уже из кухни, громыхая чайником.

— О-о-о! — протянула Женька то ли уважительно, то ли язвительно. — А на потенцию это не влияет?

Костя так и замер. Потом, покраснев, как собственная майка, повернулся к любопытной гостье.

— Это Женька, — поспешно представила её Славянка. — Женька Носова, моя подруга. Не обращай на неё внимания, она слегка чокнутая, — Славянка постучала пальцем по виску. — Слабоумная.

Костя успокоился, краска сошла с его лица, и он выскочил из квартиры.

— Сейчас будем пить чай, — говорила из кухни Тамара Георгиевна. — Хорошо, что вы пришли, девочки, очень даже кстати — хоть Костика от компьютера оторвали, это никому не удаётся сделать. Добро бы чем путным занимался, а то все каких-то монстров по экрану гоняет… Девчонки, а может, вы есть хотите?

Славянка подумала, что завтрак в пельменной не пошел ей впрок, но промолчала, зато Женька, сразу повеселев, шагнула в кухню.

— Я бы перекусила, Тамара Георгиевна. А то, знаете ли, забегалась сегодня — то туда, то сюда… Вас не затруднит?

Женька озорно подмигнула Славянке, уселась на кухне на табурет, и через минуту они с Тамарой Георгиевной уже бойко болтали на кулинарные темы. Нахмурившись, Славянка встала у окна, скрестив руки.

Женькино поведение ей не понравилось. Уж больно хищно смотрела она на Костю, развязно себя с ним вела и нагло навязывалась его матери.

Хмурилась она недолго. "Может, я ревную?" — мелькнула отрезвляющая мысль. И мгновенно возразила: "Чего это ради, зачем он мне нужен? Сопляк… Компьютерщик к тому же… Что с того, что он дар речи теряет, когда меня видит? Он и от Женьки одурел. От вымени ее позорного глаз отвести не мог. Кор-р-рова!"

Наградив Женьку еще парочкой эпитетов, она тут же простила ей все на свете и повеселела.

— Тамара Георгиевна, может, вам помочь?

— Нет-нет, Славочка, ничего не надо. У себя на кухне я управляюсь сама. Спасибо, девочки.

Славянка пожала плечами. Она слегка удивилась — еще никто не называл ее Славочкой. Было в этом имени что-то такое ласковое, что вечный ледник у неё в груди слегка подтаял, холодной глыбой тронулся с места, освобождая пространство для тепла и добра. По крайней мере Славянке так показалось сначала, но, едва взглянув на Женьку, которая вовсю обсуждала прелести профессии будущего программиста Кости, она снова помрачнела. Женька не только была полной дурой, но к тому же с удовольствием демонстрировала это. На все знаки заткнуться она не реагировала.