Венский вальс

Я хотел спросить у Артура еще кое-что, но зазвонил телефон. Артузов взял трубку и, судя по тому, как мой друг напрягся — звонил кто-то из начальства.

— Так точно. У меня. Что делает? Чай пьет. Слушаюсь. — Положив трубку на рычаг, начальник КРО сообщил: — А тебя товарищ Ленин разыскивает. Очень хочет, чтобы ты к нему явился. Правда, чай тебе разрешено допить. Но как допьешь — к нему в кабинет. Чичерин уже в пути, так что, поторапливайся.

Ага, какой уж тут чай. Если звонит большое начальство, желание чаевничать пропадает напрочь.

— Машину дашь?

— Сам отвезу, — сказал Артузов, вытаскивая шнур из розетки. Ишь, инженер- металлург. Уж я, на что гуманитарий, но знаю, что по правилам техники безопасности нужно браться за вилку...

Фотиева в приемной улыбнулась, как родному.

— Лидия Александровна, а у меня для вас есть подарок, — сообщил я, вытаскивая из кармана флакон французских духов.

— Ох, Владимир Иванович, не стоило... — всплеснула руками женщина, но пузырек взяла и сразу же спрятала его в стол. Оглянувшись на дверь в кабинет, полушепотом сообщила: — Георгий Васильевич прямо-таки светился от счастья, когда в кабинет пришел. А Владимир Ильич приказал все дела отменить и вас разыскать. Сразу и заходите, я даже докладывать не стану.

Я улыбнулся Фотиевой и потянул на себя дверь.

— Да, Владимир Иванович, хотела спросить, как там Наташа? Когда наследника ждете?

— Скоро, очень скоро, — постучал я по деревянной столешнице, а Фотиева опять заулыбалась:

— Наташе от меня огромный привет. А еще ... Вы брак зарегистрировали?

Я чуть не выматерился. Половина страны живет в гражданском (то есть, в незарегистрированном) браке, а меня постоянно спрашивают — зарегистрировали ли мы свой брак? Но все-таки кивнул.

— Разрешите? — поинтересовался я для порядка.

— Здг’авствуйте Владимир Иванович, садитесь, — поприветствовал меня Ленин, поднимаясь со своего места.

Поздоровавшись с Владимиром Ильичом и с Чичериным, я уселся рядом с Председателем Совнаркома.

— Владимир Иванович, вы пг’ивезли очень важные новости, — пошелестел Владимир Ильич бумагами. — Сами понимаете, что для нас очень важно заключить договор о дипломатическом пг’изнании с Францией, одной из самых кг’упных дег’жав Европы. Не сомневаюсь, что глядя на нее, подтянутся и остальные державы. Георгий Васильевич предлагает отправить вас в качестве г’уководителя делегации для подписания договог’а. Если французы доверили вам начать пег’еговоры, то вам будет проще продолжить эту работу. Георгий Васильевич даже предлагает взять вас на это время своим заместителем. Как я понял, вы уже заработали у фг’анцузов определенный авторитет?

— Про авторитет сказать не могу, но недавно французы заявили, что собираются наградить меня орденом Почетного легиона, — похвастался я. — Говорят, что я внес вклад в укрепление экономики Франции. Все-таки, наше торгпредство закупает огромное количество товаров, платит налоги.

Про то, что торгпредство внесло вклад в небольшой финансовый кризис, я говорить не стал. Может, Владимир Ильич и одобрит выпуск фальшивых ценных бумаг, а может и нет.

— А вы согласились? — поинтересовался Чичерин.

— Решил, что отказываться нелепо, тем более, что документы будут выписаны на Кустова, а не на Аксенова.

— И пг’авильно сделали, что не стали отказываться, — одобрил Владимир Ильич.

— Владимир Ильич, я бы не возражал против идеи возглавить делегацию — мне это даже и лестно, если откровенно, но опасаюсь, что из-за меня могут возникнуть сложности. Не так давно на меня вышли англичане — причем, мои личные знакомцы еще по Архангельску. Им известно, кто я такой и они меня слегка шантажируют. Как руководитель торгпредства, я смогу отбивать их нападки, но если поднимется шум, что во главе советской делегации стоит палач Архангельска, то подписание договора сорвется.

— А что за знакомцы? — спросил Чичерин.

— Некий майор разведки Дринкуотер. В Архангельске он занимался еще и контрразведкой. Именно к нему я тогда и попал.

Подробности моей Архангельской эпопеи не столь и важны. Да и неинтересны.

— Жаль, — вздохнул Чичерин. — Видимо, не стоит вас вообще включать в делегацию.

Я уже решил, что высокое начальство меня отпустит, но нет, у них еще оставались вопросы.

— Владимир Иванович, у вас есть еще интег’есное пг’едложение, поступившее от немцев — организация авиасообщений. Вы не указали, от кого оно поступило — от пг’омышленников или от политиков?

— Официально идею озвучил некто Краузе, из германского МИД. Я не успел выяснить — насколько он влиятелен, даже должности его не знаю, но если инициатива исходит из МИД, значит, немцы уже согласовали все внутри страны, договорились и с промышленниками.

— Заманчиво было бы ог’ганизовать авиасообщение с Гег’манией, очень заманчиво, — задумчиво произнес Владимир Ильич. — Как вы считаете, Георгий Васильевич?

— Безусловно, — отозвался Чичерин. — Не просто заманчиво, а необходимо. Мы сэкономим массу времени, могли бы вскоре начать переговоры, осуществлять почтовые перевозки.

Я тоже решил сказать свое слово: