Почти все подобные преобразования шли по одному и тому же пути — установить как можно более полный контроль государства над экономикой. Поначалу это действительно давало результат, но вот в дальнейшей перспективе везде начинались проблемы с управлением. Далеко за примерами ходить не надо — радикальные меры «Народного единства» в Чили привели к серьезным экономическим проблемам. Прокрутив все это в голове, Вася не удержался и скептически хмыкнул.
— Вы не верите в то, что мы способны это сделать?
— В это, полковник, я вполне верю. Но могу поспорить, что как только вы установите такой контроль, у вас начнутся проблемы с инвестициями и кредитом.
— Мы имеем средства принудить олигархию…
Вася невежливо махнул рукой. Уж он-то знал, как ловко всякие хохшильды и патиньо умеют уводить деньги подальше от цепких лапок государства.
— Даже если вы ее принудите, у вас нет нужного числа грамотных управленцев и экономистов. И госмонополии неминуемо станут неэффективны.
— Странно, мне говорили, что вы социалист.
— Я осторожный социалист, — улыбнулся Вася.
Еще бы, с его-то знаниями следующих пятидесяти лет развития левой идеи.
— Олигархов, по крайней мере поначалу, не стоит пугать. Командные высоты — да, но для всего остального есть НЭП.
— Простите? — отреагировал полковник на незнакомое слово.
— Новая экономическая политика в Советской России, двадцатые годы.
— Надо будет ознакомиться. Но это позже, сейчас главный вопрос в том, готовы ли вы прекратить вооруженную борьбу.
Страхи и опасения, что все это игра и разводка, понемногу отступали — в конце концов, про левый военный переворот в Перу Вася знал и все детали с этим знанием совпадали. Понятное дело, что партизанить против Веласко нет никакого смысла…
— Мы-то готовы.
— Я слышу «но»
— Если вы знакомы с сочинениями Че Гевары…
Полковник молча кивнул.
— … то наверняка помните, что он признавал возможность вооруженной борьбы только там, где отсутствуют демократические выборы.
— Но мы же совпадаем по целям и методам?
— Этот принцип работает в обе стороны. Где гарантия, что завтра в Перу не возникнет вооруженное сопротивление, только не слева, а справа?
Разговор с полковником переходил от теории к практике латиноамериканских «революций», от международного положения к реформам в Боливии, а Вася все думал — а с чего, собственно, чистокровный гальего Фернандес так откровенен с индейцем? Неужели дело только в титуле касика? Впрочем, даже испанцы, когда завоевывали континент, признавали касиков равными своим идальго и величали индейских вождей «донами».
Обозначили основные действия на ближайшее время: выход из подполья, трансформация партизанских сил (похоже, даже армейская разведка не знала, насколько их мало) в милисианос, программа по развитию населенных кечуа районов — экономика, школы, самоуправление… К завершению разговора Вася взмок и попросту устал. В конце концов это заметил и хозяин и, глянув на часы (такой же «ролекс», как у Че, отметил Вася) предложил отдохнуть — до вечера.
— Вы не против, если я представлю вас друзьям? Будет даже один ваш знакомый, — таинственно улыбаясь, сообщил Фернандес.
— Это прекрасно, но мне нужно дать знать моим людям, что со мной все в порядке. У вас есть здесь телефон?
— Конечно, звоните.
— Взятых в Пуно отпустили?
— Да, сразу же.
Вася без всяких хитростей попросил соединить его со штабом милисиано в Кочабабмбе, и прямым текстом передал, что у него все в порядке, он в гостях у друзей и попросил узнать, что с Гусманом, не забыв вставить нужные кодовые слова.
Вечером, когда душная южная ночь рухнула на городок тяжелым одеялом, к вилле в нескольких машинах одна за другой подъехали три семейные пары и двое мужчин поодиночке. Женщины, поочередно метнув на переодетого в цивильную одежду Васю быстрые взгляды, тут же удалялись с хозяйкой на дальнюю террасу.
— Полковник Ойос, — представлял прибывших хозяин. — Полковник Родригес, полковник Гальегос, полковник Малина. Ну а с полковником Аррана вы знакомы.
Вася несколько замешкался, после чего потряс руку адъютанту генерала Торреса.
— Присутствующие здесь офицеры перуанской армии — авторы плана «Инка».
Вася разглядывал красных полковников — острый подбородок и ясные глаза Ойоса; чисто испанское лицо Родригеса; явно имеющего индейские корни Гальего и потрясающе похожего на молодого Фернанделя Малина. Все они немедленно закурили, пользуясь отсутствием дам, и не переставали дымить весь вечер — даже несмотря на распахнутые окна, в клубах дыма под потолком мог удержаться не только одинокий топор, но и целая лесосека.
Офицеры сразу кинулись втирать за план — они явно гордились своим творением.
— Пять реформ, — вещал Гальего, — аграрноая, промышленная, налоговая, кредитная и государственного управления.