Венгерский набоб

За отменно вкусным ужином Болтаи подзадоривал все свою подопечную, донимая ее шутливыми намеками, которые та храбро отражала. Наконец служанки убрали со стола, и они остались втроем.

Прежде веселый, мастер сразу посерьезнел. Торжественно взял ее за обе руки и привлек к себе.

- Жених есть, - напрямик объявил он, не желая возбуждать какие-либо догадки недомолвками.

Девушка вздохнула и промолчала.

- Славный, честный, прямодушный юноша, работящий, обеспеченный ремесленник и видный, красивый собой, а главное - давно уже любит тебя крепко, преданно, по-настоящему.

- Знаю, Шандор, - перебила девушка.

Болтаи умолк. Ничего удивительного нет, что она знает уже про эту тайну.

Оба ждали, что она еще скажет.

- Бедный Шандор! - вздохнула Фанни.

- Почему ты его жалеешь?

- Потому что любит. Полюбил бы другую, лучше, которая верной женой была бы ему и счастье принесла.

- А ты разве не хочешь за него? - спросил опечаленный старик.

- Ради вас - пойду.

- Ради меня? Не ради меня, а ради себя: это ж такой славный парень, просто поискать, и не мужлан какой-нибудь вроде других мастеровых; он за границей бывал, хоть кому обхожденьем не уступит... А любит-то как тебя!

- Да, знаю его. И всегда ценила, очень хороший человек. Но полюбить не могу. Выйду за него, верна буду по гроб, но счастливы мы не будем, ни он, ни я.

Болтаи вздохнул.

- Тогда не выходи, - немного погодя промолвил он еле слышно.

Непрошеные слезы навернулись на глаза у стариков. Они любили этих детей, как собственных, и так хотелось им видеть обоих счастливыми! Но не судила судьба.

Фанни пожалела своих горюющих опекунов и, опустившись перед Болтаи на колени, положила головку на его большие, грубые руки.

- Неблагодарная, да? Не могу полюбить того же, кого и вы? Но я бы еще неблагодарней была, солгав, что люблю, и сделав его несчастным.

Оба молчали.

Когда юная девушка в столь точных силлогизмах умеет изъяснить свои сердечные дела, это значит, ей довелось уже над ними поразмыслить и врасплох ее не застанешь.

Болтаи ладонью провел по вспотевшему лбу.

- Встань, дочка, - сказал он с напускным спокойствием. - Сердцу не прикажешь, даже если захочешь. Да ведь и он руки твоей не примет не по любви. Поговорим о другом. Еще один жених есть.

- Не надо, папенька, не надо! - бросаясь Болтаи на шею, перебила девушка. - Если и могу я полюбить, уж, конечно, его, кого и вы любите и которого есть за что любить. Нет, нет, никого не могу... Ну позвольте мне никогда вас не покидать. Навсегда хочу с вами остаться, чтобы за доброту отблагодарить, за жизнь мою, все свои помыслы вам хочу посвятить, заботе о вас с тетенькой; не желаю разлучаться с вами, не гоните меня, не отталкивайте! Нет такого жениха и не будет, на которого я вас променяю.

- Погоди, доченька, погоди. Моя опекунская обязанность известить тебя, что тебе повезло. Знаешь, как люди говорят о девушке, к которой богач сватается: "повезло". Один вельможа просит твоей руки, богатый, именитый, титулованный; поместий его за неделю не объедешь, а доход с них - полтора миллиона.

Фанни опустила глаза и помотала головой.

- Везенье - еще не счастье, - ответила она трезво, рассудительно.

- Жених твой немолод, правда, но роскошь, высокое положенье сулит вместо любви.

- Кто это?

- Имя не очень для нас приятное, как раз господин с таким именем больше всего огорчений нам причинил, - искуситель тот. Дядя это его, Карпати Янош.

- Ах, этот толстяк, пузатый, как паук? - расхохоталась девушка.

- Да он похудел с некоторых пор.

- Который вздорным таким чудаком слывет?

- Успел уже образумиться.

- И пьет без просыпу, и с девушками крепостными развлекается?

- Образ жизни он переменил.

- Ах, приемный папенька! Вы пошутили, да? А если нет, значит, он шутку хочет со мной сыграть! На потеху всем меня в жены взять. Но так низко я еще не пала!

И, выпрямившись горделиво, она прошлась по комнате. Старики с блистающими глазами любовались королевской ее осанкой.

В конце концов мастер сам рассмеялся от полноты чувств.

Фанни прыгнула шаловливо на колени доброму старику.

- Как же так, папенька, когда я давеча сказала, что за вас пойду, вы ответили, что в дедушки мне годитесь, а теперь вот барина Янчи сватаете за меня?

Мастер смеялся до слез. Ошибся все-таки, значит, старый сердцевед, нет закона, общего для всех. И детская душа достаточно сильна, чтобы богатством пренебречь, хотя - руку только протяни - и блеск, могущество уже на пальце твоем, точно обручальное кольцо.

- Да, кольцо вот оставил этот почтенный господин, обратно ему в случае отказа отослать.

- Может, в корзинку прямо положить? - спрашивала разыгравшаяся шалунья.

- Не надо, и так поймет, - отвечал мастер со смехом.

Даже старая добрая Тереза смеялась, хотя давнехонько, верно, уже не случалось этого.