Венгерская рапсодия

Он заплатил за нас, потом мы расстались, чтобы переодеться, и растворились в сказочном замке, который внутри оказался зловеще темным и старым.

Мы встретились на террасе снаружи, перед тремя просторными бассейнами великолепного сине-зеленого цвета; в этот ранний час в них уже кто-то плавал. Мне стоило невероятных усилий не уставиться на содержимое его плавок, их продолжали две длинные загорелые спортивные ноги, а его широкая грудь, которую мне уже доводилось видеть раньше, манила меня, как ребенка конфетка. Я самоотверженно не опускала взгляд ниже линии его плеч, пока он ходил взад-вперед, хотя скорее вышагивал, нежели прогуливался: походка от бедра, призванная заставить меня потерять контроль и опустить взгляд.

— Хочешь поплавать? — спросил он, подойдя ближе.

Мне почему-то послышалась пошлость, и я уставилась на него с открытым ртом, пока не осознала, что это подсознание играет со мной злую шутку. Потом захихикала, как идиотка, и ответила:

— Ну… да.

Мы подошли к бассейну. Вода была как в теплой ванной, приятной, с соленым ароматом, заставляющим вспомнить о море. В центре пенилось огромное спа — его облепили старики, прислонявшие к нему больные конечности.

— Пойдем в большой бассейн, я тебя обгоню.

— Ну, пловец из меня — не очень.

— Тогда дам тебе фору, давай, я считаю до 30 и ныряю.

Водные заплывы наперегонки и резвые игры заняли у нас час. Я прекрасно проводила время и настолько абстрагировалась от всего, что не обращала внимания, когда Янош брызгался, топил меня и пытался схватить за разные части тела, пока я пыталась его обогнать. Его заразительный и беспечный смех наряду с искренним весельем, вызванным подростковой забавой с красивым мужчиной в красивом месте, заставил меня забыть о многих внутренних ограничениях.

Я обнимала его в воде, его нога удерживала мою, пока мы оба извивались, скользя и копошась, а вода ручейками сбегала по лицу. Я старалась выскользнуть из его объятий, кричала и вырывалась, но он был слишком силен. Вдруг я почувствовала, как что-то твердое уперлось в мое бедро. В ту же секунду я похолодела от осознания того, что веду себя неуместно.

— Оставь меня — отстань! — закричала я, потом перестала сопротивляться, давая понять, что игра окончена. — Пожалуйста, перестань.

Он ослабил хватку и наклонился, пытаясь понять по моему лицу, что пошло не так.

— Эй, ты в порядке? Это только игра. Я сделал тебе больно?

— Нет-нет, все в порядке, — но дыхание меня выдавало. Я дышала, как рыба, выброшенная на сушу.

— Так, пойдем в спа, успокоимся.

Спа охладило мой затуманенный разум и ноющее тело, но присутствие Яноша не давало мне забыться в мягких пузырьках, чего я так страстно желала.

— Извини, — сказал он мягко, прислонившись головой к мрамору и расслабляя шею.

— Тебе не за что извиняться, ты ничего плохого не сделал.

— Тогда что случилось? Мы веселились, — он хлопнул в ладоши, — и веселья нет.

— Я на миг потеряла осторожность.

— Почему ты хочешь быть осторожной? Думаешь, ты можешь забеременеть от меня, играя в бассейне?

Я засмеялась неожиданно для самой себя.

— Нет, это не смешно. Я пытаюсь доказать тебе, что этого не произойдет, а ты принимаешь меня за убийцу.

Его лицо стало пугающе грозным с выдающейся под усами нижней губой.

— Слушай, прости, я совсем не это имела в виду. Просто на секунду мне показалось, что все выходит из-под контроля.

— А-а-а, я?

— Нет, я. Я потеряла контроль над собой.

Он повернулся и наклонился к самому моему лицу.

— А что, может, в этом есть смысл? — сказал он. — Слишком контролировать себя — это нездорово.

Я прикусила губу и отвела глаза. По-моему, мне уже доводилось слышать это раньше.

— Я думаю, ты должна сказать мне, — продолжал он, — зачем ты приехала в Будапешт.

— Должна? — Его повелительный тон немного рассеял мое мрачное настроение.

— Да, или я сойду с ума из-за непонимания тебя.

— Тебе и не нужно меня понимать! — но я все равно улыбалась.

Его преувеличенное разочарование было так трогательно. И кому станет хуже от того, что я выговорюсь? Да никому. Я глубоко вдохнула, посмотрела на пожилых джентльменов, игравших в шахматы на плавающей доске у края бассейна, потом снова на Яноша:

— Два дня назад был день моей свадьбы.

Янош чуть не выскочил из бассейна, устроив настоящий шторм, чем до ужаса напугал косяк престарелых дам, посмотревших на него с глубочайшим осуждением.

— Ты замужем?

— Нет. Это был день моей свадьбы, но я не решилась.

— Ты стояла у алтаря?

— Я оставила своего жениха стоять у алтаря, — поправила я.

— У Istenem, — он нахмурился и уставился на пузырьки, поднимающиеся от его плавок. — Я думаю, ты объяснишь?

— Да нечего тут объяснять. Я поняла, что… в общем, я должна была сказать об этом раньше. Отменить все заранее. Но, знаешь, с этой свадьбой все так закрутилось.

Я посмотрела на него, чтобы убедиться, что он слушает. Он жестом дал понять, чтобы я продолжала.

— На тебя сразу так много наваливается. Мама с папой взволнованны, его родители приглашают тебя куда только можно, ты с головой уходишь в эту суету… Цветы, платье, свадебный торт, ленточки, меню, музыка… — я замолчала, чтобы отдышаться.

— Я знаю это, — его голос прозвучал мягко. — А твой мужчина… ты его не любишь?

Я беспомощно посмотрела на Яноша. Мне было больно.

— Нет. И не любила. Никогда.

— Тогда зачем ты согласилась выйти за него?

— Потому что на бумаге мы были идеальной парой.

— На бумаге? Ты же не бумажная.

— Я знаю, это звучит глупо, но мы познакомились в университете, выбрали одни и те же предметы, он надежный, заботливый, мягкий, у нас схожие взгляды, мы одинаково смотрим на мир, любим одни и те же шоу, музыку… даже договорились, как назовем детей, еще до свадьбы. Видишь, неправильно было бы не пожениться. Как тут отказать? А если б я сказала «нет», ждала настоящую любовь, может, я никогда ее и не встретила бы. Что, если бы я упустила шанс прожить хорошую жизнь с хорошим человеком… просто так.

— Ты никогда ни к кому не испытывала чувств? — спросил Янош после паузы. — Возможно, ты не способна. Может, ты бесчувственная.

— Нет, — я энергично замотала головой, отчего капельки воды с моих волос летели ему на лицо. — Я знаю, чего я лишаюсь. Я всегда это знала. Поэтому и не вышла замуж. Однажды я встретила мужчину… но не хочу говорить о нем.

— Ты хочешь его вернуть?

— Нет, и быть с ним тоже не хочу. Просто не могу преодолеть страсть, страх все закончить слишком велик. Поэтому мне и казалось, что Дейв — идеальный вариант. В нем меня ничто не пугало, он ничего не требовал, все было так просто, и мне не приходилось подавлять свои чувства.

— Ты не хочешь ничего чувствовать? Это ненормально, Руби. Это не жизнь.

Он опустил руку мне на плечо. Я глубоко вдохнула, пытаясь выразить возмущение или просто набраться сил.

— Я приняла решение, Янош. Отношения — это не для меня.

— Ты не хочешь любить? Это грустно. А что насчет секса?

Тревога, тревога, привлекательный мужчина выясняет твое отношение к ни к чему не обязывающему сексу при 45 градусах.

— Нет, — сказала я твердо. — Никакого секса.

— Почему?

— Он все усложняет. Появляются чувства.

— Появляется веселье.

Казалось, Яношу очень трудно воспринимать мои слова всерьез.

— Это невозможно. Я просто не понимаю. Ты набожная?

— Нет! Если мне безразличен секс, это еще не значит, что я монашка! Я решила жить спокойно, вот и все.

Мой резкий тон привлек к нам внимание некоторых работников спа. Надеюсь, они не говорили по-английски.

— Ты не можешь никогда не заниматься сексом, — заявил Янош, как будто его наделили правом руководить моей личной жизнью. — Это неправильно.

— Почему?

— Если ты этого не хочешь, то, вероятно, потому, что у тебя никогда не было хорошего любовника. Это невозможно. Попробуй найти хорошего. Ты поймешь.

Я фыркнула от такой наглости.

— Вообще-то в моей жизни было полно великолепного секса.

— Не верю.

Я сдержала страстное желание поспорить. Кроме того, у меня не было доказательств. Плюс у меня закрадывалось неприятнейшее подозрение, что он прав.

— Давай сменим тему. Ты часто сюда приходишь?

— Я дохожу чаще, чем ты, неважно где.

— Перестань! — я обрызгала его водой. — Тема моей сексуальной жизни закрыта.

— Я так не считаю, — он облил меня в ответ. — И ты передумаешь, я обещаю.

— Обещаю, что нет.

— Вызов принят. Игра началась.

— Янош, не будет никакой игры, нет никакого вызова, забудь. Мне здесь нужен друг, а ты единственный, кого я встретила. Не порти все разговорами о сексе.

— Это ты все сводишь к сексу, когда говоришь, что никогда не будешь им заниматься, но ладно, я перестал, по крайней мере на время. Хочешь одеться?

Мне было вполне комфортно в спа, но в этот момент я почувствовала неловкость от того, что Янош видел слишком много моего тела. Очевидно, что сидя рядом с полураздетой девушкой у залитого солнцем бассейна, нельзя было не думать о сексе.

— Да-да, — сказала я поспешно. — И, может быть, выпить кофе.

Я с трудом попрощалась с его мокрым мускулистым телом и утомленным лицом. Если я когда-нибудь нарушу свой обет, то виной тому будет именно такой мужчина. Но этого не произойдет, ни сейчас… никогда. Спокойная жизнь, Руби.

…Мы сидели в кафе в парке, попивая нечто под названием «Трауби» — подозреваю, что это было игристое вино.

— Потрясающий парк, — вздохнула я. — Почему такого места нет в каждом городе?

— Я не знаю других городов, — пожал плечами Янош.

— Правда? Ты никогда не выезжал из Венгрии?

— Один раз я был в Чехии, там неплохо. Я вернулся.

— Ты не хочешь путешествовать?

— Хочу, но не могу позволить. Кем ты работаешь в Англии?

— Я бухгалтер.

— Бухгалтер? Теперь я могу завести одного. Мои вычисления всегда ошибочны, и мои планы проваливаются.

— Ну, я могу заниматься и вычислениями, но порой мне хочется заниматься чем-то более творческим. Может, однажды я начну свое дело, как ты.

Он ухмыльнулся, глядя на свой стакан с содовой.

— Да, я хорошо начинаю дело, еще лучше заканчиваю.

— Похоже, мы полезны друг другу. Может, если ты приедешь в Англию или я перееду в Венгрию… — я замолчала: разговор вел в никуда — ничего из этого никогда не случится, да я этого и не хотела.

— Тогда мы сможем быть партнерами, — сказал он с самой неприятной ухмылкой, которую мне доводилось видеть.

Сдерживая волнение, я отвернулась. Он так произнес «партнерами», что у меня закружилась голова.

— Если захочешь, — он медленно подвинул свою руку к моей. — Ты хочешь?

— Да хватит уже.

Он вздохнул и допил содовую.

— Так он тоже бухгалтер? Дейв?

— Да.

— Ты любишь цифры. Что еще?

— Много чего, — точнее что я любила. — Кино, вкусную еду, музыку.

— Какую музыку?

— Хорошую: поп, классику, джаз…

— Тебе нравится цыганская скрипка?

— Уверена, что да. Вообще-то в Англии их нет, но…

— В Будапеште есть. Много-много цыганских скрипачей. Ты полюбишь, я покажу тебе.

— Это было бы здорово. Спасибо.

— Не за что.

За этой вежливой беседой скрывалась невероятная страсть, Янош словно хотел опрокинуть стол и повалить меня на пол все то время, что он монотонно рассказывал про цыганских скрипачей. Хотя в наших словах не было никаких намеков, все они произносились напряженно и двусмысленно. Или это все мое воображение? Возможно. Все эти разговоры о сексе выбили меня из колеи, и теперь мне повсюду мерещилась страсть. Глупо. Возьми себя в руки.

Он достал мобильный и минут десять непонятно говорил по нему, пока я допивала.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу выучить венгерский, — заметила я, когда он наконец отложил телефон.

— Непростой язык, — согласился он. — Всегда полезно знать «привет» и «спасибо».

— И как это сказать по-венгерски?

— Привет — jу napot. Можно и по-другому, но этот вариант лучше всего для иностранцев, повтори.

Я повторила услышанное, надеясь, что он не обманывает меня, говоря всякие непристойности. Казалось, что он шутит.

— «До свидания» — тоже полезное слово. Ты можешь сказать viszontlátásra.