Венецианский купец

– Да, господин, теперь в любом случае, даже если все будут против, – я наступил ногой на сапог дяди, чтобы он не отвлекал своими протестующими возгласами.

Толстячок помахал пальчиком, и подбежавший слуга передал ему толстый мешок с монетами. Он попытался сам передать его арабу, но я извинился и нагло забрал его. Только когда объединил свои деньги с этими, протянул всю сумму распорядителю рынка.

– Вас устраивает, уважаемый?

Тот забрал, отдав подсчитывать, и только после подтверждения поклонился мне.

– Да, господин, здесь вся сумма.

– Благодарю вас за уделённое мне время, – раскланялся я с ним, держа себя в руках.

И, приказав купленным рабам следовать к лодке, уже более почтительно раскланялся со своим спасителем.

– Сегодня в семь я жду вас у двери дворца, господин Франческо.

– Буду, – кивнул тот и, забравшись в свой паланкин, махнул рукой слугам, отдавая приказ нести его по делам. Видимо, он тоже приехал сюда за покупками.

С трудом расположившись в лодке всей толпой, мы доплыли до дворца, и, только зайдя внутрь и убедившись, что за нами закрылись ворота, я дал волю чувствам. Слёзы обиды и досады брызнули из глаз, поскольку я оставался в теле ребёнка, в котором восприятие жизни было несколько иным, чем в теле взрослого. Так что под ошарашенными взглядами рабов и слуг я проревелся, но, как только слёзы высохли на моих глазах, снова стал тем, кем был прежде, натянув на лицо маску невозмутимости.

– За мной, – приказал я рабам следовать позади, а дядя, попрощавшись, ушёл по своим делам.

– Винченсо! – я шёл по коридорам, пугая своей гремящей и звякающей кандалами процессией всех слуг, поскольку мы шли по их крылу.

– Да, мой юный господин! – из кухни показалось довольное лицо управляющего, которое при виде шести ободранных, вонючих людей стало резко киснуть.

– Заселить по половой принадлежности, расковать, отмыть, одеть, – приказал я.

– А? Что? – он недоумённо смотрел то на четырёхлетку, стоящего перед ним, то на группу рабов позади.

– Винченсо, тебя тоже приказать выпороть?! – взбеленился я. – Приказов не понимаешь?!

Слово «порка» было хорошо услышано.

– Я всё понял, юный господин, – он тут же низко мне поклонился, – а что значит первое ваше распоряжение?

– Девочку поселить отдельно от мальчиков, дурак, – остывая, показал я пальцем на гречанку.

– Всё будет сделано, – он тут же сунулся в комнату для прислуги и уже там раздал приказы.

– Приставь охрану, – напоследок бросил я, – нужно матушке сказать, что я вернулся.

Он поклонился, начав гонять слуг, чтобы те пошевеливались и повели рабов куда-то в глубь крыла дворца.

***

– Дорогой! – графиня, увидев меня, бросилась навстречу. Я, снова начав рыдать, упал в её объятья. Детский организм заново переживал недавнее унижение, которое я почувствовал на рынке, когда просил занять денег у враждующего рода своей семьи.

– Что случилось, мой ангел? Кто тебя обидел? – обеспокоенно заворковала она, пытаясь меня успокоить.

– Мне не хватило на покупку рабов мама, – я отстранился, – мне! Дандоло!

– Мы сейчас это исправим, дорогой, не расстраивайся, – она гладила меня по голове, – сейчас поручу слугам, они выкупят твоих рабов.

– Не нужно, мне пришлось попросить в долг, – успокоившись, я сполз с её рук, – сегодня на моём дне рождения будет ещё господин Франческо Бадоэр, распорядись, пожалуйста, чтобы ему выделили место.

У графини глаза полезли на лоб, точно так же, как до этого у дяди Андреа.

– Но… но… дорогой, я понимаю, ты ещё слишком мал, но, видишь ли, наши семьи сейчас находятся в кровной вражде.

– Я это знаю, мама, теперь представь каково было мне просить у него!

Женщина покачала головой.

– Не знаю, нужно поговорить об этом с твоим отцом, я не могу принять одна такое решение.

– Хорошо, если господина Бадоэра не пустят к нам в дом, я отправлюсь праздновать свой день рождения в ближайшую таверну, – я насупился и упёрся ногой в пол, так, как всегда делал, когда настаивал на своём.

– Пошли, расскажешь мне по дороге, – она подхватила меня за руку, направляясь к кабинету отца.

Тот, готовясь к дальней дороге, поскольку ему завтра нужно было отбывать в Константинополь, внимательно выслушал меня и задумался.

– За то, что ты без моего разрешения пригласил в дом врага, получишь пять плетей.

– Энтони! – тут же мама закрыла меня собой. – Не вздумай!

Тот не обратил на её потуги ни малейшего внимания.

– Завтра утром, перед отъездом, я сам тебя накажу.

– А вот за твоё поведение, достойное нашего дома, я выделю тебе доход в размере ста шиллингов в месяц, чтобы ты ни в чём не испытывал нужды.

– Этого ни на что не хватит! – вслух произнёс я, заставив обоих родителей переглянуться.

– А позвольте узнать ваши планы, юный отпрыск? – старик с улыбкой на меня посмотрел.

– Я хочу выучить латынь, греческий, русский, арабский, нормандский, китайский, а также начать заниматься с воинами! Мне пора учиться себя защищать!

Соляные столбы, в которые на мгновение превратились родители, меня изрядно позабавили, но мама нарушила всё очарование, бросившись обнимать и целовать.