Венецианский аспид

Давайте я сразу проясню здесь, что, говоря о «нравах», я в первую очередь имею в виду расизм и антисемитизм. Если опираться на критику «Венецианского купца» и критику этой критики, представляется, что где-то под конец ХХ века академики постановили считать «Венецианского купца» не антисемитской пьесой, а пьесой с персонажами-антисемитами. «Следует рассматривать ее в контексте того времени, когда она писалась», – говорят нам. После Гамлета Шайлок, вероятно, – самый проанализированный Шекспиров герой. Он красноречив, хотя говорит в тональности и манере, отличных от таковых у всех остальных в пьесе, а также алчен и клиширован ровно так, как выписана его роль; но кроме того, он еще и продукт сильного угнетения и предубеждений, и свою жажду мести обосновывает весьма убедительно.

Действие пьесы разворачивается в то же время, когда она была написана (мы это знаем из того, что по тексту ее одно торговое судно Антонио возвращается из Мексики, стало быть, это происходит уже после 1492 года), вскоре после начала Инквизиции (также 1492-й), когда Фердинанд и Изабелла изгнали евреев из Испании. Их примеру последовали и многие другие европейские страны. Венеция, однако, как государство Инквизиции, не поддалось, и хотя евреев в городе преследовали, но – гораздо меньше, нежели в других католических странах. В этом проявлялась еще одна разновидность сопротивления венецианцев господству церкви – как и их предприимчивость в крестовых походах. В Венецию бежали евреи из Испании, Франции и других районов Италии. Именно поэтому, быть может, Шайлок разговаривает странно и, согласно Порции, цитирующей закон, считается «чужаком». В пьесе не сказано, что он откуда-то приехал в Венецию. Шекспир мог знать о его статусе беженца, а мог и не знать.

Полагаю, следует также отметить, что в шекспировской Англии антисемитизм в театре применялся на потеху толпе – начиная с пьесы Кристофера Марлоу «Мальтийский жид»[341] (1590), где ненависть к евреям выражена недвусмысленно: там персонаж Варавва служит более-менее образцом клишированного трусливого стяжателя и мерзавца. (В английской литературе этот образ отыскивается даже у Диккенса – Фейджин в «Оливере Твисте» постоянно называется «жидом».) Через несколько лет после того, как «Мальтийский жид» появился в 1594 году на театральных подмостках, королевский врач и еврей Родриго Лопес был судим и обезглавлен королевой Елизаветой за то, что замышлял ее убить. Елизавета была очень популярным монархом (что происходило, считайте, по умолчанию – она не очень церемонилась с теми, кому не нравилась, и рубила им головы без разбору), поэтому театральная публика счастлива была получить новую толику антисемитизма и в «Венецианском купце». По сравнению с Вараввой Шайлок, как говорится, – менш. (Шекспир не сколько задавал моду, сколько следовал ей. Его «Король Лир» написан по мотивам «Короля Леира», другой пьесы другого драматурга, сочиненной четырьмя годами ранее. Этот труд его стал бессмертным не потому, что Шекспир был силен в перипетиях сюжета, а потому, что он был силен в языке.)

Поэтому да, в контексте пьеса Шекспира, конечно, меньше антисемитская, чем у Марлоу, но в «Купце» ведущий персонаж – Антонио, главный герой, можно сказать, и, если не считать его щедрости, выказанной к Бассанио, которая выглядит несколько безрассудно, на протяжении всей пьесы он выступает ярым антисемитом; Шекспир дает понять, что это неспроста, ибо Шайлок практикует «ростовщичество», то есть взимает проценты с тех денег, которые дает взаймы. Талантливые режиссеры и актеры, тем не менее, в последнее время изображают Шайлока симпатичным главным героем, не меняя в тексте Шекспира ни слова, и возможность так поступать делает честь актерскому и режиссерскому мастерству. Шайлок Ала Пачино в киноверсии 2006 года – хороший пример такого положительного Шайлока; кроме того, снимался фильм в самой Венеции, и его просто приятно смотреть.

Раз с этим разобрались, напомню: действие «Венецианского аспида» происходит в Средневековье, за триста лет до действия пьесы Шекспира, когда условия были довольно-таки иными. Евреям в Венеции полагалось носить желтые колпаки или шляпы, и существовали более строгие правила того, что они могли делать с собственностью. По всей Европе их преследовали: упомянутое сожжение евреев в Йорке – правда. Из Англии всех евреев изгнали в 1290 году, из Франции – в 1306-м. Евреям часто приписывались моры того времени, а также неурожаи; их обвиняли в том, что они отравляют колодцы, – несомненно, это первое в истории применение медицинской статистики, где холера связывалась с водой. Евреи, в общем, были универсальным козлом отпущения. Быть евреем в Средневековье очень трудно, и Шайлок у меня неизбежно должен был оказаться крут, вынослив и изобретателен. Ну или иметь такого защитника.