Венецианская маска

Он начал с переодевания официального пояса с талии Лебеля на свою. Поправляя его, он посмотрелся в длинное зеркало, надел большую шляпу с плюмажем и надвинул ее на свои черные волосы немного побольше на лицо — так, чтобы увеличить тень на лице. Решив ничего больше не менять в своей внешности, он заработал быстро и изучил все с удивительным спокойствием. Недрогнувшей рукой он исследовал карманы Лебеля. Там нашлось немного денег: пачка свежеотпечатанных ассигнаций и горсть сардинийского серебра; карманный нож, носовой платок и некоторые другие обычные мелочи и обрывки, связка из четырех ключей на маленьком шелковом шнурке и паспорт на листе разлинованной бумаги.

Точно так же он опорожнил свои карманы и из их содержимого выбрал паспорт, тетрадь, грязные ассигнации и мелочь, карманный нож и серебряную табакерку с выгравированной монограммой М.А.В.М., которая соответствовала имени в паспорте. Эти предметы он положил в карманы Лебеля.

В свои же карманы он положил все, что забрал у Лебеля, за исключением связки ключей, которую он положил на стол, и разлинованного паспорта, который он теперь раскрыл. Глаза его загорелись, когда он ознакомился с его содержанием.

Паспорт был утвержден Баррасом1 и скреплен подписью Карно2. Он гласил, что гражданин Камиль Лебель, член Совета Пятисот3, едет в качестве уполномоченного представителя Директории Французской Республики, Единой и Неделимой, с государственной миссией. Он предписывал всем подданным Французской Республики оказывать представителю помощь, когда это потребуется. Документ предупреждал всякого, кто вздумает препятствовать ему, что это ставит под угрозу его собственную жизнь. Он требовал от всех должностных лиц, независимо от ранга или звания, гражданских или военных, предоставлять в распоряжение предъявителя ресурсы, имеющиеся в их ведении.

Это был не просто паспорт. Это был мандат, и, по-видимому, столь же грозный, как и все, что исходило от Директории4. Он продемонстрировал Мелвилу, каких вершин достиг этот негодяй. Человек, которому была вверена такая власть, фактически подготовлен к избранию на пост Директора

Прилагалось описание предъявителя: рост 1,75 метра (что отличалось от роста Мелвила всего на пару сантиметров), телосложение стройное, осанка прямая, лицо худое, черты правильные, цвет лица бледный, рот широкий, зубы крепкие и белые, брови черные, волосы черные и густые, глаза черные, особых примет нет.

Во всех деталях, кроме цвета глаз, признаки соответствовали и Мелвилу. Это было серьезное препятствие, и он не мог придумать, как слово «noirs» 5 изменить на «gris» 6 так, чтобы при этом не оставалось явных и опасных следов подделки записи. И все-таки идея появилась. Принадлежности для письма были на столе. Он сел и попробовал. Чернила были подсохшие и темные по цвету — более темного оттенка, чем чернила в документе. Он разводил их водой из графина, добавляя каплю за каплей, пока не остался доволен. Затем он выбрал перо, проверил его, заточил, проверил вновь и прорепетировал на отдельном листе бумаги. Окончательно удовлетворенный, он уверенно взялся за паспорт. Было просто удлинить первую черточку в «п» — так получилось «р». Он присоединил крючок к «о» — так получилось «а». Прибавив над ней «птичку», он двинулся дальше и соединил точку с самой буквой, превратив «i» в «1». Затем маленький завиток в букве «г» сделал ее похожей на «е». И, наконец, буква «s» осталась неизменной. Он дал чернилам высохнуть и проверил. Лишь с увеличительным стеклом можно было разоблачить подделку, но для невооруженного глаза «noirs» безупречно трансформировалось в «pales» 7 — изящный компромисс, придуманный Мелвилом.

Он действовал без суеты, и потому потратил на это не много времени. Закончив с этим, продолжал уже проворнее. Он открыл курьерскую сумку Лебеля. Беглый осмотр ее содержимого — все, что позволяла ситуация. Но здесь ему повезло. Один из первых просмотренных им документов свидетельствовал о том, что Лебедь был ставленником Барраса, направленным для осуществления надзора за Бонапартом — другим ставленником Барраса, чтобы препятствовать склонности молодого генерала идти наперекор Директории и постоянно напоминать ему, что именно правительству в Париже он должен подчиняться и перед ним, в конечном итоге, нести ответственность.

На данный момент знать большего не требовалось. Он сложил бумаги обратно и запер сумку.

Он медленно обвел взглядом комнату в последнем осмотре. Удовлетворенный, он пододвинул к себе лист бумаги, взял перо, обмакнул его и быстро написал:

«Гражданин! Я требую, чтобы Вы явились ко мне на постоялый двор „Белый крест“ без малейшего промедления — дело государственного значения».

Он быстро подписал его именем Лебеля и прибавил ниже: «Уполномоченный депутат».

Он сложил бумагу и надписал адрес: «Коменданту французского гарнизона в Турине».

Выйдя на лестничную площадку, Мелвил позвал хозяина грубым и властным тоном, подражая французу. Приказав отправить письмо сию же минуту, он вернулся и вновь закрылся в комнате, но на сей раз не позаботился запереть дверь.