Венец терновый (2)

Стрельцы принялись быстро откидывать землю, а воевода подошел к могиле. Именно к ней — в ямке показалась тонкая женская ладошка, давно пожелтевшая. Не прошло и минуты как, Иван Петрович встал на колени перед телом убитой государыни — из груди и живота торчали обломки трех стрел. Оставшиеся в живых гусары увозили именно ее тело, чтобы спрятать, не дать врагу поглумиться.

Время застыло — десятки воинов стояли на коленях и тихо молились за помин души убиенной. С трудом встав, Волынский с нарастающим в душе страхом понял, что только он станет тем «черным вестником», что принесет Юрию Львовичу горестную весть. Других нельзя посылать — сам должен испить до дна эту скорбную чашу…

Глава 8

«В этом мире совсем иные правила, тут надо быть вероломным, ибо если не станешь таковым, то будешь вечно проигрывать в этой бесконечной войне без правил! Нас упредили и нанесли превентивный удар гораздо раньше, чем мы начали собирать свои силы».

Юрий устало откинулся на спинку кресла, принялся перебирать в памяти минувшие дни. Поздней осенью он заключил с запорожцами и донцами договоренность в начале лета хорошенько прищемить турок за уязвимое место. Однако соглашение с Абаем-мурзой внесло в первоначальные планы серьезные коррективы. И в середине феврале Юрий встретился в Галиче с Иваном Сирко и с донским атаманом Фролом Минаевым, который был выбран на круге. Вместо неожиданно умершего Корнея Яковлева, семь лет тому назад пленившего предводителя казацкой голытьбы Стеньку Разина, и выдавшего его царским боярам на расправу.

В полной тайне втроем обсуждали перспективы совместных действий против османов и татар. На том совете решили напасть первыми, причем это было вынужденное решение. В Москве прекрасно понимали, что необходимо отвлечь силы турок от Чигирина, а потому всячески давили на запорожских и донских казаков. И даже отправили им на стругах помощь свинцом, порохом, деньгами и сукном. Не дали только пушек — у воеводы Ромодановского в армии была в них отчаянная нужда.

Решили следующее — если до конца мая татары не пришлют первую партию готов, согласно договоренности с Абаем-мурзой, то попытаться взять Азов, турецкую крепость, что занозой стояла в устье Дона. В конце мая две тысячи стрельцов должны были пойти с осадным парком из восьми полупудовых «единорогов» к устью Дона, и там, в начале июня соединиться с 5–6 тысячами донцов. И попытаться овладеть крепостью, как удалось казакам сорок лет тому назад.

Кошевой атаман Сирко должен был со своими запорожцами пересечь Азовское море, пограбить Керчь, затем пройтись до Кафы и Судака, сея кругом разор и запустение.

А если готы будут присланы, то стрельцы в войне участвовать не будут — слишком приметны их зеленые кафтаны. Зато Галицкий в тайне поможет запорожцам потопить османскую флотилию на Азовском море. А донцам нужно помочь взять небольшую крепостицу на Мертвом Донце, что называлась Лютиком. Заодно разрушить две каменные башни каланчи вблизи Азова, между которыми была натянута тяжелая железная цепь. Она серьезно мешала казачьим стругам выйти в Донской лиман и присоединиться в набеге на крымские города.

«Джентльменское соглашение» с татарами Юрий решил выполнить — хотя казачьи атаманы наперебой, приводя всяческие доводы, отговаривали его от подобной, по их словам «глупости».

И оказались правы, впрочем, как и он сам!

Татары и турки не собирались выполнять никаких соглашений, а готов демонстративно отправили для введения его в заблуждение относительно «честности» их намерений. С ними вышла заминка на десять дней, по ошибке капудан-паши, что не дал вовремя корабли для перевозки. Она и решила все — вместо середины мая, готов доставили в конце месяца.

Юрий не распустил собранные стрелецкие полки, просто не успел — и страшно было представить, если двадцатитысячная масса конницы Селим-Гирея застала бы население Галича и Волыни врасплох. Но отбились, пусть и с большим трудом, благодаря большому количеству свинца и пороха, полученному от московитов и поляков.

Одновременно столь же большая орда нового калги-султана прошлась по Самаре и Волчьей, сея смерть в запорожских городках. А затем вышла на Изюмский шлях и устремилась в Слобожанщину. Это был грандиозный татарский набег — такими силами татары в последнее время не обрушивались на русские окраины.

А в начале июня уже к донским казакам пришла беда — турецкий гарнизон начал большую вылазку, соединился с пришедшей семитысячной закубанской ордой ногайцев — от нескольких казачьих городков осталось дымящиеся пепелище.

«Кто-то выдал из атаманского окружения, или сболтнул купцам — а те сплошь шпионы, особенно армяне и греки, единоверцы так сказать. Превентивный удар во всей красе!

Орда стала выдвигаться задолго до прибытия готов — нападение готовилось заранее. Вот только хан не знал, что я буду выполнять условия соглашения, он посчитал меня таким же вероломным, как и он сам. Хотя в чем мне его упрекать — мурза лицо насквозь частное, договоренности с «гяуром» в таком случае ничего не стоят, а обман врага почитать за благо.