Венец рабов

- Да. А кого вы ещё собираетесь там использовать в качестве политического агента? Графиню Фрейзер? Навряд ли. И Оверстейген, учитывая ограничения, налагаемые его положением, им тоже быть не может. И хоть я и разделяю оценку, которую дал Вилли разуму вашей племянницы и дочери Зилвицкого, они всё равно остаются очень юными девушками. А одна из них вообще фактически подросток. Не важно, насколько они гениальны, молодёжь есть молодёжь. А с Зилвицким я, как вам известно, несколько раз встречалась, чтобы обсудить информацию относительно Мезы, которую он, хм… случайно обнаружил на Старой Земле. На основании этих встреч, равно как и на основании всего что я о нём слышала, я полагаю что он весьма проницательный человек.

Хонор хотела было добавить кое-что ещё, но затем передумала. Не было никакой нужды обременять королеву рассказом о том, насколько заинтересованно она, её старший телохранитель Эндрю Лафолле и Зилвицкий обсуждали информацию, которую Зилвицкий - и Кэтрин Монтень - по определённым причинам не передал Короне официально.

Взор королевы, тем не менее, снова стал гневным.

- Если он настолько проницателен, то почему исчез в такой момент?

Однако к тому времени, когда она договорила, гнев испарился.

- Хм. А это, если подумать, действительно интересный вопрос. Что его заставило помчаться на Курящую Лягушку? Доклад капитана Оверстейгена не дает никакого объяснения, а Руфь говорит об этом настолько туманно, что может посрамить самого Высокого Хребта.

Теперь Елизавета почти что улыбалась.

- Хм. Хм. Ладно, теперь, когда я успокоилась… держу со всеми вами пари. Ты же знаешь, я и сама с ним встречалась. Так что предполагаю - в конце концов окажется, что у него имелись достаточные основания поступить именно так. Которые, вероятно, сулят нечто скверное кому-нибудь тому, кого я с удовольствием увидела бы на сковородке. Кто бы это конкретно ни оказался.

Королева поочередно посмотрела на каждого из присутствующих.

- Итак, мы пришли к согласию? Я пошлю личные письма девочкам, капитану Оверстейгену и Антону Зилвицкому. С заверениями в моей личной поддержке и доверии их мнению.

Пять голов кивнули. Юдифь добавила:

- Мы с Майклом хотели бы добавить личное письмо для нашей дочери. - В её глазах всё ещё блестели слёзы, но голос был чист и силён. - Сказать, что мы её очень любим - и гордимся ею.

- Несомненно, - добавил Майкл охрипшим голосом.

Елизавета какое-то мгновение их разглядывала.

- Вы сознаёте, полагаю, что после такого письма от вас, да ещё учитывая моё, она нипочём не откажется от дальнейших приключений. Она добьётся того, чтобы отправиться в экспедицию на Конго.

- Разумеется, - выдавил Майкл, потянулся и обнял жену. - И что тут такого? Она Винтон, Елизавета, и делает свою работу. Если бы она пошла на Флот, то уже готовилась бы к своему гардемаринскому рейсу, так в чём тут разница? И я не вижу никакой причины именно сейчас отказаться от многовековой традиции и внезапно начать ограждать членов нашей династии от рисков их службы.

Ответом был только кивок.

***

Спустя несколько минут аудиенция завершилась. Королева попросила братьев Александеров остаться, чтобы обсудить последние сообщения новостных агентств о всё более и более резкой риторике администрации Причарт, а Хонор, с Нимицем на плече, вышла вместе с Майклом и Юдифью Винтонами.

Она ощущала глубину их беспокойства и попыталась подобрать слова, которые могли бы успокоить родителей двадцатитрёхлетней девушки, которая только что избежала опасности - и вскоре намеревалась подвергнуться опасности вновь. Увы, такие слова ей в голову не приходили. Хонор слишком часто подвергалась опасностям, чтобы питать какие-либо иллюзии. Королевская кровь чертовски мало значила в игре с капризами судьбы и вероятностями.

Однако произносить какую-нибудь банальную глупость ей не потребовалось. Как оказалось, Майкл вышел вместе с ней не просто так.

- Адмирал Харрингтон, - необычно официальным тоном начал он, - я попрошу вас запомнить на будущее одну вещь. На случай, если наша дочь погибнет.

Он остановился, и Хонор повернулась к нему.

- Да, Ваша милость? - с такой же официальностью отозвалась она.

Майкл говорил решительно и тихо.

- Как бы я ни любил и ни уважал свою сестру, она не вполне рационально относится к вопросам, касающимся Республики Хевен. - Он поднял руку. - Хонор, не надо ничего говорить. Я не рассчитываю, что вы согласитесь со мной - во всяком случае, вслух. Но я скажу вам, что это именно так. И может настать день, когда вред, который это отсутствие рациональности причинит нашему народу, придётся сдерживать как только возможно.

Хонор не знала, что сказать. Точнее, как именно сказать это брату королевы. Но она поняла, что Майкл имеет в виду. Поняла это уже довольно давно.

Она решила, что поклона будет достаточно. Это мог быть знак согласия - или просто знак, что слова герцога услышаны.

Майкл слабо улыбнулся.

- Хонор, ваша дипломатичность очень прогрессировала. Я вам в последнее время этого не говорил?

И так едва заметная улыбка исчезла почти сразу же.