Венец Прямиславы

– Пусть лучше девок, это верно! – согласился стоявший сзади Доброшка. – Я бы увидел, точно бы подумал: русалки! Кому же в голову придет, что тут сама княжна!

– Спят, небось! – Звонята, прищурившись, посмотрел в сторону темного стана. Там уже погасли костры, и высоко над луговиной в небе появилась первая светлеющая полоска. – Самое сонное время перед рассветом: бывало, будят тебя на стражу, а глаза не продерешь, хоть убейте! Был бы конный полк хороший, вот сейчас бы на них из ворот и ударить! Так бы побежали, милые, что только за Галичем опомнились бы!

Звонята первым спустился в лодку, потом Ростислав помог девушкам перебраться вниз; там Звонята ловил их и пересаживал в челнок. Доброшка в темноте ухитрился-таки попасть мимо челнока и искупался, но у него хватило самообладания промолчать, даже когда он вдруг погрузился в воду с головой. Его втянули в челнок и кое-как устроили.

В тесном суденышке приходилось сидеть, почти не шевелясь. Прямислава и Забела крепко держались друг за друга, Звонята на корме осторожно правил веслом. Челнок двинулся вверх по реке.

На другом берегу по-прежнему царила тишина. Легкий шум, даже если его и можно было расслышать, не привлек внимания спящего стана.

* * *

Наутро ворота Белза распахнулись, и городские бояре впереди народа вышли навстречу Владимирку.

– Исполняем твою волю, Владимирко Володаревич! – сказал ему тысяцкий Немир и поклонился. – Владей нами, как отец твой владел, только не разоряй город, не губи невинных.

– Убийцы брата моего где? – не сходя с коня, спросил Владимирко.

Юрий рядом с ним молчал, но нетерпеливо оглядывал сбившуюся у ворот толпу, словно надеялся увидеть там и свою «добычу».

– Все, что в Белзе есть, в твоих руках, княже! – Немир Самсонович снова поклонился. – Возьми кого хочешь и суди, как Бог тебе велит.

Владимирко вошел в город и занял посадский двор. Его брата Ростислава там не обнаружилось, так же как и его невесты, туровской княжны. Многочисленные свидетели могли указать только на то, что всех тех, кого Владимирко жаждал заполучить, увел отец Ливерий.

В Панкратьево-Солокийском монастыре игумен сам вышел навстречу Владимирковым отрокам.

– Кого ищете, чада? – приветливо спросил он.

– Заваду, Будилу, Доброшку… – начал Переяр Гостилич и запнулся.

– Нет больше в городе Завады и Будилы, умерли они! – спокойно ответил игумен.

– Как… умерли? – Воевода не поверил. – Неужто так сразу? А ну-ка, покажи! Где они?

– Умерли для мира! – подтвердил отец Ливерий, и монахи, черным полукругом стоявшие за его спиной, степенно закивали. – Нет больше Завады и Будилы, а есть смиренные иноки Серафим и Аверкий. А прочих в монастыре моем нет, тому Бог свидетель. Хотите – ищите, чада мои.

Неизвестно, успел ли Юрий схватить кого-нибудь в объятия на этот раз, прежде чем убедился, что его единственная надежда оставить законных наследников снова ускользнула. Ведомо только, что уже после полудня Владимирко разослал конные отряды во все стороны от Белза на поиски тех двоих, что не умерли для мира, но не менее таинственным образом исчезли из обложенного со всех сторон города.

Глава 11

Ивовый челнок скользил вверх по реке, и равномерное покачивание убаюкивало. Прямислава, совершенно не доверяя вертлявой долбленке, для благополучного перемещения в которой требовался известный навык, старалась сидеть прямо, не теряя равновесия, но возбуждение от близкой опасности постепенно прошло, сказывалась бессонная ночь. Однообразные темные берега, на которых под сереющим небом уже обозначились очертания зарослей, проплывали мимо, отупляя и усыпляя, и она не раз невольно впадала в дрему, а потом вдруг просыпалась, как от толчка, с ощущением, будто падает в пропасть, и в испуге цеплялась за Забелу. Звонята все греб, подгоняя челнок, и мог, казалось, грести так хоть трое суток подряд.

Ростислав сидел впереди, оглядывая берега.

– А что там дальше? – шепотом спросила Прямислава.

Белз и войско Владимирка давно остались позади, но вид предутреннего леса наводил на нее страх, и она не решалась говорить громко.

– До верховий дойдем, там опять через лес придется, пешком только. Помнишь, как сюда ехали?

– Мы обратно в Червен?

– Нет, скорее в Любачев, а затем по воде в Перемышль. Выбор у нас небогатый: или к себе, или во Владимир. Во Владимир тебя отвезти хорошо бы, там Андрей тебя в обиду не даст. Может, и отец твой как раз подойдет. А мне бы в Перемышль скорее попасть.

– Если Белз поверил, что ты убийца, то и Перемышль поверит! – яростно бросил Звонята. – Пока мой батя им шалить не даст, а если Владимирко доказательства представит?

– Какие, к лешему, доказательства?

– Не ори ты так, челнок опрокинешь! Я-то откуда знаю какие! А ведь что-то у него есть, раз столько народу убедил!

– В Перемышль мне надо! – твердил Ростислав, опасаясь, как бы и собственный город в такое смутное время не выскользнул из рук. – Будет у меня войско – и Володьша не посмеет брата своего убийцей назвать!

– Ну, мы в ту сторону и гребем. Может, уже в Любачеве со своими полками встретимся.