Венец из молний (СИ)

Мариша заскрипела переливчатым смехом, полная ребяческой радости, и захлопнула книжку.

***

Примчавшись в дом фон д’Амеди, ведьмак тут же завалился на более-менее уцелевшую в гостиной кушетку. Потягивающие чай в этой же комнате рыцари с чародеем проводили его удивлёнными взглядами — они будто успели забыть, что он сегодня она. Серафим затянулась из кривой ведьмачьей трубки и выпустила носом сладкий дым. Это было последнее, что мазель Мариша увидела перед падением в сон.

========== Глава 11 - Прощания ==========

Ведьмак проснулся и с утра пораньше опечалился: бугорки под красивым платьем исчезли вместе с лишними фалангами на теперь уже грубых руках. Яр уставился на культи указательного и среднего пальцев правой руки. Много они принесли ему когда-то проблем, но давно уже стали частью рутины. «Снова здравствуйте».

Марек огляделся. На полу, в походной койке, ворочался и фыркал во сне Гуарин. В его ногах, как сторожевая собака, дремала лиса. Второй спальник пустовал. Марек встал, противно и громко скрипнув древним креслом. Это не потревожило сонное царство, но лисица повернула в его сторону носом. Марек виновато поднял руки и вышел на улицу, стараясь ступать беззвучно. Пахло прошедшим и ещё собирающимся пойти дождем.

Серафим грела лицо под утренним солнцем. Судя по разложенным перед ней вещам, она проводила осмотр того, что привёз вчера ведьмак. Марек зевнул, давая понять о своем присутствии, и рыцарь открыла глаза. Похлопала по заросшей вьюнком плитке рядом с собой. Ведьмак присел. По другую сторону от Серафим лежал на бортике фонтана её дневник с ковром свежих записей, две трубки: уродливая ведьмачья и резная офирская.

Серафим набила их обе и протянула офирскую Мареку. Он принял последнюю возможность из неё затянуться. Яр не особо понимал курение, но было в этой трубке и в том, как протягивает её Серафим что-то притягательное. Шелестнули спички, рыцарь затянулась из деревянной поделки, вручила Мареку коробок. Они посидели бесцельно, выдыхая душный пар табака, конопли и бадьяна. Серафим с переменным успехом пускала изо рта дымные колечки. Меняться трубками не спешила.

«Всё закончилось?», — выползла записка перед ведьмаком.

— А есть сомнения?

У Марека сомнений не было. Но ему уже доводилось проваливать заказы, когда он думал, что знает лучше простого люда.

«Во мне ничего не изменилось.»

— А что должно было? Ты никогда не говорила, — зевок, — что чувствуешь.

«Ты и не спрашивал», — Захотелось написать Серафим. Хотя это ведьмаку не помогло бы, ведь спрашивал сотню раз Гуарин, а ответа так и не получил.

«Тяжесть.»

Марек приложил ведьмачий медальон к плечу Серафим. Тот не дрогнул.

— Это место чисто, — пожал плечами Марек, — и ты чиста.

«Горисвет сказал то же самое вчера.»

— Думаю, дело в твоей голове.

Серафим отвернулась. Марек вытряхнул нагар и протянул ей трубку. Рыцарь отвела его ладонь обратно.

— Отдаёшь мне?

Серафим кивнула. Покрутила поделку Марека в пальцах.

— Из неё разве удобно курить?

В своих способностях резьбы по дереву он не без основания сомневался.

«Мне всё равно. Главное, что приятно, это же подарок.»

Серафим подкинула деревяшку и словила чашей вниз. На плоском донышке был выцарапан символ. Серафим постучала по нему ногтем и глянула на Марека.

— Руна Мир, — ответил на её вопрос ведьмак. — Считай, защита.

Серафим погладила её пальцами.

— Но ты не думай, что она работает. Я не мастер рун.

«Зачем тебе столько фисштеха?»

— Продам, — Марек нисколько не смутился вопросу. — Со мной его оставлять нельзя.

«Только не говори Гуре.»

Ведьмак улыбнулся.

В доме заскрипели половицы, затем заскрипел, потягиваясь, Гуарин.

— О, — раздалось через несколько минут, — доброе уутро.

Он подошёл и начал разминаться. Маленькая лисица с человеческими глазами следовала за ним и села неподалеку.

— Как прошёл ваш вечер, в’едьмак? Наш замечаательно. Мы собрались было прощ’аться с Горисветом, но что-то не пол’училось. А ещё, мне дали посидеть на волшебном кр’есле…

Ведьмак припомнил, как болела его голова вчерашним вечером. Обвинил в этом, конечно, чары иллюзии, а не перегрузку знаками или четверть дорожки фисштеха.

— Кресло как кресло?

— Именно! Даже в голове не уклаадывается, что оно из в’оздуха!

— Оно не совсем из воздуха, — раздался знакомый голос, только сиплый. Лиса синхронно ему открывала пасть. — Это — проекция реально существующего кресла в назначенную точку пространства.

— Колдовст’во! — восторженно прокомментировал рыцарь.

Он, казалось, нисколько не удивился говорящему устами лисы Горисвету. Зверёк подошел к ведьмаку и сел у его ног.

— Я хотел попрощаться, прежде, чем вернуться к себе, но вы вчера не дали мне такой возможности. А я слишком люблю спать в своей кровати и в своём доме.

Марек пожал плечами.

— Через лису тоже пойдет.

— Вот и я так подумал.

Где-то за сотни миль от них Горисвет, видимо, захихикал, но лиса не смогла передать этого, давясь воздухом.

— Спасибо за одолженное лицо. Мне понравилось.

— Конечно. Честно говоря, давно я сам так не баловался. Ваш пример даже меня вдохновил.

Лиса мотнула головой, и Мареку померещилось на её морде мечтательное выражение.