Венец из молний (СИ)

— Как теперь отпустить… когда к тебе приходит внук человека, чью жизнь ты обрёк на кошмар? Скажите, Серафим, вы ведь не единственная, кого это коснулось?

Серафим покачала головой.

— Еще маатушка с б’атюшкой.

Молния ударила где-то перед домом.

— Какой ужас! — вскрикнул Горисвет. — Три поколения…

— Не… переживаем, — нахмурился Марек, глядя в окно — медвежий рык показался ему со двора.

— Серафим? — обратился к ней Горисвет каким-то необычайно жалобным для чародея голосом. — Вы ненавидите меня?

Серафим тут же покачала головой.

— Почему?

Рыцарь указала на кучу пергамента, и к ней тут же, по велению Горисвета, подлетело перо с бумагой.

«Потому что я вас не знаю. Потому что я не знала Карину. Потому что вижу вас, и вы не кажетесь мне плохим человеком.»

— Из-за меня умер ваш жених.

«Он умер из-за человека, бывшего вами много лет назад.»

— Мне жаль…

«Знаю. Но всё в прошлом.»

— Как давно это случилось?

«Несколько месяцев назад.»

— По-вашему, это — прошлое?!

«Горисвет, человек, которого я люблю, застрял между жизнью и смертью и теряет разум. Может, это произошло по вашей вине, но не по вашей воле. Для вас это было много лет назад, в другое время, в другом месте, с другими людьми. Если я и злюсь, то на человека, которого здесь не вижу, на обстоятельства. Предназначение, если угодно. Я не желаю вам зла, только прошу отпустить это.»

Горисвет сжал брови, и глаза его намокли.

— Я не знаю, как помочь вам. Если бы я мог так просто отпустить… Мне ведь даже не перед кем извиняться. Раз извинения и сожаления перед вами, Серафим, не снимают проклятия…

Снаружи засвистел ветер, заскрипели вековые деревья. Залаяли волки.

— Вообще-то, — встрял Марек, — вы могли бы поговорить с Кариной.

Всё затихло. Даже белки перестали шуршать крупой.

— Вы же сказали, она… мертва?

— Её призрак не упокоился.

Горисвет уставился на ведьмака глазами такими испуганными, какие Марек думал, у чародеев не бывают. Кажется, про чародеев по миру ходило столько же баек, сколько про ведьмаков, и он на них вёлся.

— Она в усадьбе фон д’Амеди вместе с женихом.

— Кошмар… кошмар! Что же я натворил…

— Натворили. Теперь давайте растворим.

— Конечно… да!

Горисвет вскочил, белки с оленем вскочили вместе с ним.

— Отправляемся сейчас же! — чуть не выкрикнул он и направился широкими шагами через весь дом.

— Э… уважаемый… до имения дней п’ять пути… Вы не хоотите, ну, например, соб’раться? — предложил Гуарин.

— Я готов, господа. И со мной до имения пять секунд.

Горисвет накинул плащ, схватил деревянный шест и выскочил из дома. Рыцари не были готовы, но поспешили за ним. Ведьмак срочно опустошил кружку — обжог кипятком горло, стянул со стола яблоко и юркнул следом.

На дворе светило солнце, хотя всё было в лужах. Горисвет стоял, окружённый зверями, раскинув руки над головой. Бормотал голосом человека, голосами волков и медведей. Только ведьмак, не считая самого чародея, видел, как сверкает гладкий жезл в его руке, как меняется пространство перед магом. Вспышку увидели все. Воздух прорезал луч, расширяясь, шипя и грохоча. Чародей открывал портал. Перед домом выросла переливающаяся золотом воронка, «блюдце», как назвала её Карина.

— Вперёд! — выкрикнул чародей.

Никто не сдвинулся с места. Рыцари с ведьмаком стояли ошарашенные.

— Что это?! — спросил Гуарин, перекрикивая рокот волшебства.

— Портал! Он приведёт нас в имение Карины. Я должен идти последним. Ну же!

— Может, всё-таки лошадьми? — никто не услышал Марека — его голос был слабее шума.

— Это б’езопасно? — выкрикнул Гуарин.

— Нет! Но быстро.

Рыцарь замычал неуверенно. Серафим уже стояла перед порталом. Мысль о том, что всё, наконец, закончится придала уверенности, стёрла усталость последних дней. Рыцарь подняла руку, касаясь ладонью глади воронки. Кожу под перчаткой укусили разряды электричества. Тепло.

— Лучше быстро! — послышалось сзади. — Одним шагом!

И Серафим шагнула. Её обдало жаром, затем страшным холодом. Сгустилась темнота. Голова закружилась, скрутило живот. Серафим упала, подставив руки. Упала ладонями на камни, неприятно давя на подбитую ногу.

Гуарин рухнул рядом, и желудок его решил освободиться от завтрака. Марек смог устоять на ногах, но потерял на секунду всякое ощущение гравитации, зашагал непонятно куда, ища равновесия. Замер, пытаясь сдержаться, но не смог: его тоже стошнило.

Никто не увидел, как чародей с грозным видом наказывает зверям следить за порядком — он ступил в воронку последним. Прошёл через пространство и время без эксцессов, тут же закрыв портал.

Ведьмак уже накладывал знак: чародей переместил их на площадь перед домом, на самый небезопасный участок имения.

Горисвет осмотрелся. Темно не по времени. Всё заросло и пришло в упадок. Не так он хотел запомнить это место. Яркость ведьмачьей магии отвлекла его от меланхолии. Он никогда не видел, чтобы ведьмаки так крепко колдовали.