Венец Безбрачия, или А можно всех посмотреть?

Так вот оно что!!! Зерна не было, проса – тоже, но была гречка, рис и манка. Где-то в голове появилась табличка: «Выберите уровень сложности!». На всякий случай я рассыпала все, вокруг кровати, легла в позу спящей красавицы. Температура поднялась, и я уснула. В первый раз я проснулась от злобного-злобного: «тысяча сто восемнадцать… тысяча сто девятнадцать…». Второй раз я проснулась уже под утро. Голос, преисполненный ненависти хрипел: «Десять тысяч двести шестьдесят один… Десять тысяч двести шестьдесят два…».

– Я там три пакетика положила, – прохрипела я, трубно сморкаясь. – Ты сразу по пакетам раскладывай.

– Десять тысяч двести шестьдесят восемь…, – послышался ответ, преисполненный ярости.

– Смотри, черненькие не бери! Это я про гречку! Черненькие отдельно! И чтобы мусора не было, – зевнула я, поворачиваясь на другой бок. Какая прелесть! А я себе деньги на пылесос откладывала! Зачем мне пылесос, если есть кровосос? Не мужик, а сокровище!

Подняло меня не свет ни заря, когда счет пошел на пятнадцать тысяч. Я высморкалась, задернула шторы поплотней, дабы мой пылесос не сломался раньше времени. Сонно наводя себе чай, я просыпала сахар.

– Воробушек! Лети сюда! – прохрипела я, кашляя и пробивая каплями забитый нос. – Я тут сахар просыпала! Под плинтусом не забудь собрать!

К трем часам дня у меня был самый чистый палас, самый чистый пол и злейший враг на всю оставшуюся жизнь. Мой «воробушек» смотрел на меня так, словно проклял тот день, когда обрел бессмертие.

– Какой же ты у меня хозяйственный! – я осмелела и погладила вампира по голове. – Какой же ты у меня молодечик! Не мужик, а золото!

В коридоре еще оставалось немного мусора. Прикинув по времени, сколько у меня есть в запасе, глядя коробочку от пылесоса и сам пылесос, чьи тонкие аристократические пальцы собирали по полу весь мусор, ведя строжайший учет каждый соринке, я достала пакет с крупной солью.

– Призовая игра, милый! У нас еще в коридоре грязненько… – сладко улыбнулась я, кашляя и снова оставляя свой сопливый автограф одноразовому платку. В тот момент, когда часы пробили шесть, я грустно провожала мой пылесосик-кровососик в последний путь. Впервые в жизни мне было так грустно, ведь на полу еще оставалось немного земли.

– Ну что? Как успехи? – спросил меня знакомый голос, когда я подметала пол после коробки. – Актики подписать не забудь!

На кухонный стол легли акты. В открытое окно подул ветер, и листики рассыпались по полу. Я бросилась их собирать…

– Были деловые, стали половые! Наказание мое, – усмехнулся демон, – все, ты скоро станешь настоящим вампиром! Видишь, ты уже бумаги с пола поднимаешь… Все плохо… Процесс необратим…

– Я, правда, стану вампиром? – у меня на глазах выступили слезы, а из красного расчесанного платком носа потекли сопли. – Можно что-то сделать?

– Ну… – коварно заметил Демон, поглядывая на часы. – Возможно… Поменяй лампочку в коридоре! Триста ватт – это как-то многовато… Понимаю, что по скидке, но все же… Прикрой окно, вылечи простуду и прекрати ныть. Согласен, это очень сложно, но ты попробуй. Так! У меня мало времени! Все, акты подпиши.

– Точно – точно не стану вампиром? – жалобно спросила я, закрывая окно. – И я не поняла, ты с женихами тоже контракт заключил?

– Я так понимаю, что болеть ты любишь, – заметил Демон, пропуская мимо ушей второй вопрос. – Ничего, будем лечить…

Он исчез, оставив меня наедине с температурой, тремя килограммами чеснока и двадцатью шестью пропущенными вызовами, из которых пятнадцать – от мамы. Я отписалась, что у меня болит горло, заварила себе чай, выпила таблетку. Меня клонило в сон, я клевала носом, но я старалась не спать. В десять вечера меня сморило.

– Где ты? – прорычал голос за дверью, и раздалась тяжелая поступь. Я взглянула на часы! Полночь! С таким голосом хорошо устраиваться на горячую линию техподдержки, а с таким подходом – давить тараканов. – Отвечай! Немедленно!

Я усиленно вспоминала, где обитают самки Кинг Конга и Годзиллы, боязливо заворачиваясь в одеяло. Где-то в преисподней сейчас кому-то очень сильно икнулось.

Глава пятая. ИМХО, или не в пещере живешь!

Все мужчины в моей жизни делятся на «загадочных» и «догадливых»! То, что не загадили загадочные, догаживают догадливые.