Венец

- Всякий, кто бывал у меня в усадьбе последние годы, что мы провели там вместе с нею, - устало сказал Эрленд, - может засвидетельствовать, что она грозила лишить себя жизни, а иногда и меня, когда я говорил, что хочу расстаться с нею.

Бьёрн грубо засмеялся:

- Я так и думал. Вечером мы оденем ее в дорожное платье и посадим в сани. Ты сядешь рядом с нею...

Эрленд пошатнулся:

- Я не могу!..

- Бог знает, много ли в тебе останется от мужчины, когда ты еще лет двадцать поживешь своим умом! - сказал Бьёрн. - Ну, а вожжи держать сможешь? Тогда я сяду с ней. Мы будем ехать ночами и по пустынным дорогам, пока не спустимся к Фруну. По такому морозу никто не разберет, как давно она умерла. Мы заедем в странноприимный дом к монахам в Руалстаде. Там мы с тобой засвидетельствуем, что вы поссорились, сидя позади меня в санях. Достоверно известно, что ты не хотел жить с нею после того, как с тебя сняли отлучение, и ты сватался к девушке, равной тебе по происхождению. Ульв и Хафтур должны всю дорогу держаться в стороне, чтобы им в случае надобности можно было поклясться, что Элина была жива, когда они видели ее в последний раз. Ведь на это ты сумеешь их уговорить? У монахов пусть ее положат в гроб, а потом ты сторгуешься со священником о ее погребении и о покаянной епитимье для тебя самого... Да, это не очень красиво! Но ты так все запутал, что лучшего ничего не придумаешь. Не стой же, как беременная баба, .которая того и гляди повалится без чувств! Помоги тебе Бог, парень, ты, верно, никогда еще не испытывал, каково ощущать острие меча под кадыком!

С гор дул ледяной пронзительный ветер - над снежными сугробами взвивался блестящий, как серебро, тонкий дымок в голубом от лунного света воздухе, когда мужчины собрались уезжать.

Две лошади были запряжены гуськом. Эрленд сел в сани вперед. Кристин подошла к нему.

- На этот раз, Эрленд, ты должен постараться послать мне известие, как сошла поездка и что случилось с тобой.

Он сжал ей руку - Кристин показалось, что кровь брызнет из-под ногтей.

- Так ты все еще решаешься держаться меня, Кристин?

- Да, все еще, - сказала она и потом прибавила: - В этом поступке мы с тобой оба виноваты, я подстрекала тебя, потому что хотела ее смерти.

Фру Осхильд и Кристин долго стояли, глядя им вслед. Сани ныряли вверх и вниз по сугробам. Они скрылись было за ухабом - потом снова показались ниже, на покрытом снегом склоне. Но вот мужчины въехали в тень от высокой скалы и скрылись из виду.

Обе женщины сидели перед очагом, спиной к пустой кровати, из которой фру Осхильд вынесла все одеяла и солому. Они обе чувствовали, что позади них, зияя пустотой, стоит эта кровать.

- Хочешь, переночуем сегодня в поварне? - спросила, между прочим, фру Осхильд.

- Все равно, где бы ни лечь! - сказала Кристин.

Фру Осхильд вышла во двор взглянуть на погоду.

- Да, если ветер разыграется или если настанет оттепель, то им не успеть отъехать далеко, как уже все откроется, - сказала Кристин.

- Здесь, в Хэуге, всегда ветрено, - ответила фру Осхильд. - Нет признаков, что погода переменится.

Они опять уселись, как раньше.

- Ты не должна забывать, - сказала фру Осхильд, - какую участь она готовила вам обоим!

Кристин тихо ответила:

- Я думаю о том, - что, может быть, у меня явилось бы такое же желание, будь я на ее месте!

- Никогда бы ты не захотела, чтобы другой человек стал прокаженным! с жаром сказала фру Осхильд.

- Помните ли, тетя, вы говорили мне как-то, что хорошо, если человек не решается делать то, что кажется ему некрасивым. Но не так уж хорошо, если он считает что-либо некрасивым потому лишь, что не решается это сделать.

- Ты никогда не решилась бы на это дело, боясь греха, - сказала фру Осхильд.

- Нет, не думаю, - сказала Кристин. - Ведь я уже сделала много такого, о чем раньше думала, что никогда на это не решусь, боясь греха. Но тогда я не понимала, что кто согрешит, должен попирать ногами других.

- Эрленд хотел покончить со своей распутной жизнью еще задолго до того, как повстречал тебя, - с жаром ответила Осхильд. - Уже давно между ними все было кончено.

- Я знаю это, - сказала Кристин. - Но у нее, вероятно, не было причин думать, что намерения Эрленда настолько тверды, что ей не удастся поколебать их.

- Кристин, - просящим и боязливым голосом сказала Осхильд, - ведь ты теперь не бросишь Эрленда? Теперь вам нет иного спасения, как только спасать друг друга!

- Такой совет я вряд ли услышала бы от священника, - сказала Кристин и холодно улыбнулась. - Но я знаю, что не покину Эрленда, даже если бы мне пришлось растоптать ногами родного отца.

Фру Осхильд встала.

- Уж лучше нам чем-нибудь заняться, чем сидеть так, - сказала она. Вероятно, мы все равно не заснем, если даже и попробуем лечь.

Она достала из клети маслобойку, принесла несколько мисок с молоком, перелила его в маслобойку и приготовилась сбивать масло.

- Дайте лучше мне, - попросила Кристин. - У меня спина помоложе.