Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве

Анна Петровна Селиверстова работала воспитателем детского дома № 3 с 11 августа 1945 года. Характеристики на Селиверстову, подписанные директором Кавезиной, исключительно положительные:

К своей работе т. Селиверстова относится исключительно добросовестно. Отлично владеет детским коллективом… Большое внимание уделяет обогащению детского словаря, работе с бумагой, пластилином, разучиванию стихов, песен, плясок[1128].

В других характеристиках отмечается, что Селиверстова имеет большой авторитет у детей, организовала кукольный театр, занимается с девочками рукоделием, провела выставку детских работ, повышает свой идейно-политический уровень[1129]. Кавезина на время своего отпуска оставляла заместителями Селиверстову или Эфрон.

Агния Алексеевна Эфрон была опытным педагогом. Она старше Бучиной и Селиверстовой на восемь лет. Работала в детском доме с 17 июля 1945 года. Муж у нее погиб на фронте. Руководство детдома ее ценило.

Подавляющее большинство воспитанников детдома, в отличие от Бориса и Вены Ерофеевых, не имело родителей. Мать Анатолия Харчука Мария Самуиловна умерла 15 апреля 1942 года. Отчим, Николай Ларионович Осипенко, работавший на Мурманской судоверфи, сдал пасынка в детдом, оправдываясь тем, что не может обеспечить двух детей (у него был еще сын Борис, 2 года 4 месяца). С шести лет Толя находился в детдомах Мурманска, Мончегорска, Кировска. В характеристике на него говорилось:

Мальчик способный, но капризный. На уроках любит разговаривать. Не совсем внимателен к объяснению учителями нового материала. Много читает, любит слушать книги. Плохо следит за собой, часто ходит без единой пуговицы у пальто и пиджака. Умывается редко. Речь развита очень хорошо, но слегка картавит. Подвижный[1130].

Много раз нарушал в школе дисциплину. Исключен из пионеров в третьем классе (1948) за грубость и нежелание работать в отряде. В детдоме проявились его таланты. Харчук посещал кружки резьбы по дереву и хорового пения, хорошо рисовал. В сентябре 1951 года направлен в ремесленное училище Петрозаводска.

Тяжелой оказалась судьба Георгия Сухорукова (в «Записках психопата» он назван Геннадием). Отец, Михаил Дмитриевич, был ранен 27 января 1945 года на фронте, дальнейшая его судьба неизвестна. Из армии к семье он не вернулся. Матери, Елизавете Алексеевне, было тяжело прокормить сына. Да к тому же она еще и забеременела. Понимая, что нового ребенка ей не потянуть, Елизавета Алексеевна решила сделать нелегальный аборт. С 1936 года аборты в СССР были официально запрещены. За них устанавливалась уголовная ответственность. Бедная женщина была вынуждена пойти на нарушение законодательства. После аборта началось заражение крови. С апреля по август она лежала в больнице. Умерла от сепсиса 8 августа 1946 года в возрасте 35 лет. Во время болезни матери за Георгием присматривала дальняя родственница, Мария Александровна Ганина, работавшая конюхом на конной базе. У нее было трое своих детей, муж умер в марте 1946 года после ранения. 23 сентября 1946 года Ганина написала заявление в Мончегорский отдел образования с просьбой устроить мальчика в детдом. С октября 1946 по январь 1948 года Георгий находился в Мончегорском детдоме, а потом был переведен в детдом № 5 с особым режимом в поселке Зашеек. В октябре 1948 года направлен в Кировский детдом. Видимо, чем-то Ерофееву он запомнился. Учился Георгий неважно. В шестом классе имел в числе годовых отметок три «двойки» (арифметика, алгебра, геометрия) и даже «единицу» (иностранный язык). Его оставляли на второй год. Но после пересдачи предметов перевели в седьмой класс. В характеристиках отмечалось, что Георгий

любит читать, рисовать, сидит на уроках хорошо. Товарищей не имеет, играет один или с маленькими детьми. Говорит очень тихо, работу выполняет медленно. Любит уединение. Скромный. Физически здоров. Любит труд. Опрятный. Поручения выполняет. При окрике может расплакаться. В разговор вступает редко[1131].