Вендетта по-русски

— Вы точно не хотите выпить? — следуя какой-то своей странной логике, ответила Марина. — Правда, у меня и нет ничего… Но выпить бы сейчас не мешало. А что касается нашего дела… Это все Павел придумал. То есть не придумал, потому что это не выдумка. Мой брат действительно мертв, а теперь и Павел тоже. Павел бы очень обрадовался, если бы узнал, что его убили.

Я тихо застонал. Понять это было совершенно невозможно.

— Давайте по порядку, — предложил я. — Чему бы обрадовался Павел? Что его, Павла, убили? Это вы хотели сказать? Или у меня уже размягчение мозга?

Симптомов размягчения мозга не наблюдается, — серьезно произнесла Марина. — Я имела в виду, что смерть Павла подтверждает версию Павла. А версия Павла — это и есть наше дело. Будете слушать?

— А зачем тогда я сюда приехал?! — прорычал я.

21

Марина положила ноги на низенькую табуретку, откинулась на спинку дивана и приступила к рассказу. Я смотрел на ее носки, связанные из обрывков шерстяных нитей всех цветов радуги, и пытался это усвоить. Хотя у меня и рябило в глазах.

— Стас — это мой старший брат. Он работал в КГБ, потом это стало называться ФСБ, но дело не в этом. Вместе с ним работал Павел, вместе с ним работал Олег Булгарин, а еще — Кожухов. Но Кожухов работал в другом отделе, поэтому он… Он был как бы в стороне. А Стас, Павел и Олег — они дружили.

Дружили, пока работали, а потом что-то у них там на работе случилось, и их всех уволили. И Васю Кожухова тоже. Ну, они все, конечно, переживали. Павел стал закладывать. С женой развелся. Короче, пустился во все тяжкие. И печень у него, кстати, сразу стала пошаливать. Олег, он бизнесом занялся, вроде все удачно сложилось, и он подался с женой в Москву. В люди вышел. Стас стал консультантом в какой-то фирме работать, здесь, в Городе, по вопросам безопасности, что ли. Тоже у него все более-менее наладилось. А Павел все не мог остановиться, пил, пил… Ну, не то, чтобы каждый день до свинячьего состояния упивался, но раз в неделю — это точно. Я и Стас говорили ему: ты же не старый еще мужик, тебе сорок с копейками, еще не поздно чем-то серьезным заняться. А он нас посылал. Не хотел ничем заниматься.

Все обижался на свое начальство прежнее. — Она вздохнула, явно продолжая осуждать несознательного Пашу Леонова и после его смерти. — Ну, а в августе это и случилось… У Стасика дача была, участок небольшой. Да и домик он в последнее время обустроил… Вот они с Анечкой туда и поехали на выходные. В пятницу днем уехали, а в воскресенье к вечеру должны были вернуться. Не вернулись. Соседи их, у кого дача неподалеку была, увидели, что со Стасиковой дачи дым валит. Побежали смотреть, что да как…

Снаружи-то дом кирпичом облицован, а вот внутри все выгорело, вся обстановка, вся мебель сгорела… И Стасика с Анечкой внутри нашли. Сначала думали, что они дыму наглотались, а потом установили, что смерть наступила от удара тяжелым предметом по голове. И его, и ее… Следователь решил, что воры забрались, а Стасик проснулся, вышел… Воры его и убили. А потом и жену. Забрали что под руку попало, подожгли дом, чтоб следы замести, да и бежать.

— Под руку попало — это что? — решил уточнить я.

— Ну, магнитофон, фотоаппарат, часы Стасиковы, кольца обручальные…

Хотя недели две спустя магнитофон этот нашли в соседней деревне, в овраге валялся, пацаны местные нашли. Но следователь сказал — воры. Я-то поверила, что ж мне не поверить? Вроде все правильно, вещи пропали… Мне-то главное, не кто убил, а что Стасика с Анечкой убили. Я их схоронила, спасибо, ребята помогли из той фирмы, где Стас работал последнее время. Поминки справила.

— А кто-то из ФСБ участвовал в организации похорон? Деньгами помогали?

— Нет, да я как-то и не подумала, что они должны что-то делать. Сама справилась. Ну вот как раз на девять дней пришел Павел. Он на похоронах был, а потом уж сам стал горевать, да так, что только к девятому дню немного отошел. Так вот, гости с поминок разошлись, а Павел все сидит, не уходит.

Дождался, пока мы с ним остались один на один. Я, говорит, хочу с тобой поговорить об очень серьезном и важном деле. Хотела его шугануть — мол, иди протрезвей сначала, а потом о делах разговаривай. А присмотрелась, так он и не пьяный. Ну, то есть слегка поддатый. А для Павла это, считай, что трезвый, Я удивилась, слушаю его. И он начинает мне рассказывать. «Ты думаешь, кто твоего брата убил?» Я говорю: «Воры. Милиция ищет, дай Бог, найдет». А Павел мне: «Черта с два найдет. Никакие это не воры. Это другие люди, еще хуже». Что характерно, подробнее он ничего говорить не хотел.

Другие люди — и все. Говорил, что это Стасу, Олегу, Васе Кожухову и самому Павлу какие-то другие люди хотят головы поотрывать. Это он так говорил. То есть убить хотят. Чтобы они, все четверо, не рассказали никому о каких-то старых делах.

— Что за старые дела? — не выдержал я.

— Понятия не имею. Он мне не рассказывал. Только после августа стал он бояться, что следующим за Стасом он будет. Как и вышло, между прочим. Не зря он боялся.