Вендетта

Я здесь бывал там в моем мире, но всё, что я помню — это огромное водохранилище, напоминающее морские просторы, потому что противоположного берега я так и не смог увидеть. Помнится, что ни само водохранилище, ни постройки, многие из которых сохранились в рабочем состоянии и до моих дней, не произвели на меня какого-то особого впечатления. Я просто тогда не понимал, насколько важным был просто титанический труд, затраченный на постройку всего этого великолепия. Насколько было непросто этому то ли монголу, то ли калмыку, не имея мощного компьютера и хоть каких-то примитивных измерительных приборов, умудриться построить такую махину, которая простоит века. Единственное, что я помню, это гранит. Все было выложено гранитом. Вроде бы Катерина, которая сейчас борется за польскую корону со своим наглым мужем, который почему-то не хочет ей уступать по-хорошему, отдала распоряжение насчет гранита. Без гранита вид был слишком непривычен, и я сам не понял, как проговорил.

— Надобно все гранитом облицевать. Фёдор Дмитриевич, запиши, потому что я точно забуду, — Бехтеев кивнул и принялся набрасывать в свой, хм, ну пусть будет ежедневник, что нужно будет сделать. Я же повернулся к Сердюкову. — А скажи, Михаил Иванович, ты только в водных сооружениях силен? Или можно тебе поручить чем-то ещё заняться?

— Смотря что вы имеете ввиду, ваше величество, — осторожно проговорил Сердитов.

— Да вот, едем мы с Марией Алексеевной и только что Господу нашему не молимся, чтобы дождь не наслал на наши головы грешные, иначе мы уже вынужденно будем через каждую версту останавливаться, чтобы карету очередную вытащить. Понимаешь, на что я так вольно намекаю? — Сердюков неуверенно покачал головой, а потом кивнул.

— Ваше величество хочет, чтобы я занялся постройкой каналов? Чтобы на яхтах доходить куда вам вздумается по Российской империи, — спросил он, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой, потому что думать о чём-то другом просто не хотелось.

— Нет, Михаил Иванович, — теперь пришла моя очередь качать головой. — Я про обычные дороги. Наверное, построить нормальную дорогу не сложнее, чем нечто подобное соорудить, — я обвел рукой вокруг себя обозначая таким образом Вышневолоцкую водную систему. — Да, в какой-то мере, это сложнее и более трудоёмко, я уж не говорю о том, какие траты казне предстоят, но оно того стоит. Ты, Михаил Иванович, давай, прикинь, что да как, сколько чего потребуется, откуда начнешь, да как вообще дорогу будешь делать, чтобы она стояла и наши потомки нас с тобой добрым словом вспоминали. Да, чуть не забыл, дороги по всей Российской империи должны появиться. Ну, кроме тех мест, где в принципе невозможно их сделать. Время у тебя есть с запасом. В Москву на коронацию приедешь с фамилией, и обсудим на досуге, что ты напридумывал. Фёдор Дмитриевич, потрудись приглашение Михаилу Ивановичу выслать, — и я, не давая Сердюкову опомнится, развернул коня и поехал назад, чтобы уже на самом деле отдохнуть.

Глава 18

Кристиан Ван Вен соскочил с коня и взбежал на крыльцо своего дома. Точнее того, что от этого дома осталось. Внутри царила разруха. Создавалось ощущение, что через дом пронеслась толпа, сметая все на своем пути. И то, что нельзя было схватить и унести, просто разломали и бросили тут же в доме, превратив его в огромную выгребную яму.

— Интересно, а почему не начался пожар? — растерянно пробормотал Кристиан, оглядываясь по сторонам. — И что со слугами?

Ответ на оба вопроса он нашел в гостиной, в которой любил проводить время Криббе, когда останавливался у него, во врем своих приездов в Амстердам. Камин потух уже слишком давно, гораздо раньше, судя по его содержимому, чем в дом ворвалась чернь. А тайник, в котором Ван Вен оставлял деньги Марте на хозяйство, был пуст. Похоже, что его слуг тоже захватила эта зараза, и они, сперев все самое на их взгляд ценное, подались в стан к восставшим. Иначе пропажу ценностей из тайников никак нельзя было объяснить. Тайников было много, и их не так легко было найти и уж точно не ворвавшимся в дом, опьяненным кровью и вседозволенностью людям. Пошевелив ногой осколки ценной вазы, валяющиеся на полу, Ван Вен прошел в кабинет. Там у него находился сейф, месторасположение которого не знал ни один из обитателей дома, кроме него самого. О сейфе знал еще и император Петр, который по каким-то ему одному известным ориентирам умудрился его найти, но представить себе, что Петр вдруг начал показывать место, где находится сейф, всем подряд, Ван Вен просто не мог.

Немногочисленные войска республики сначала растерялись, не понимая, каким из истеричных приказов слушаться, но потом произошло и вовсе странное: солдаты внезапно взбунтовались, вздернули своих командиров и присоединились, как и полицейские к толпам черни, которая никак не хотела успокаиваться. Ван Вен не понимал, что происходит. Почему-то он был уверен, что понимает Криббе, и что этот проходимец находится где-то в центре разворачивающихся событий.