Великое переселение

На одной стеле Димитри обнаружил символы и письмена, схожие с виденными им в последнем сне в шатре. Обнесённое кругом таинственных иероглифов глядело на него с камня существо. Выгравировано изображение было с потрясающей чёткостью и реалистичностью. Существо имело несколько лиц, глядящих в разные стороны, несколько рук и ног. За руками проглядывались и крылья. На лицах множество глаз и оскал грозных клыков. Вися на его шее на одной руке, а второй поднося к его рту чашу висела обнажённая женщина, украшенная гирляндами из черепов. От этой картины по спине Димитри пробежали мурашки. Он вытер мокрый лоб и собрался уже идти, как задел ногой некий предмет. Нагнувшись, он обнаружил, что то была металлическая миска с цветами и плодами всевозможных фруктов. Всё было свежим, словно совсем недавно сорванным. Видимо в миске находилось подношение этому изображению, божеству на нём.

- Судя по всему тут недавно кто-то был, - сказал он, - Здесь свежие цветы.

Вдруг сбоку от него раздался крик. Кричал доктор, опавши перед колонной с гримасой катастрофического изумления. Ноги его подкосились и он сел на каменный пол, указывая рукой на столб. Все бросились к нему.

- Это... Как это? - шептал он.

На столбе, уносясь ввысь и там затемняясь и скрываясь из виду, была запечатлена серия изображений. И глазам верить было сложно.

Первая картина в несколько точек. Определённое их положение схематизировалось. Точки означались символами. Скол вертикальный, скол параллельный. Среди них большая сфера, вокруг которой по разным диаметрам ходили ещё две. Маленькая и большая. Одна простая, другая с конусовидным хвостом ("Альфа Ящерицы", - прошептал кто-то).

На второй картине со всей очевидностью был изображён приземляющийся на потоке пламени корабль. Сопла в пол корабля. Ясными контурами проступали надкрылки, световые батареи, гироскопические шлюзы, иллюминаторы палуб. Под кораблём, ниже пламени, располагались треугольники гор ("Младший брат", - потянул Боро).

Третья картина: двуногие существа, очевидно, люди, выстроившись в ряд держат всевозможные атрибуты. Среди них схематические изображения деревьев, животных, как рогатых, так и с большими клыками. Держат свитки с письменами -- вроде бы и шумерская клинопись, и такая же клинопись на сложных устройствах.

- Это соляризатор Гейна! А это! - ликовал Тибр, - Вот этот механизм, господа, ни что иное как простейшее реле, посмотрите же! А это, должно быть, примитивная электрическая схема... Клянусь Селеной! А это!

Он беззвучно рассмеялся, не договорив. А потом что есть мощи ударил кулаком в столб. На песок упало несколько багровых капель. Все молча переживали крайне сложное чувство, узнавая всё больше и больше знакомых деталей на изображении. Дальше, ещё выше на каменном столбе сталаганта, проглядывались буквы греческого алфавита - "альфа, бета...". Но темнота пеленала известняковую таблицу, оставляя на лицах недоумение смешанное с беспощадным любопытством.

- Ваши, - выдохнул с расстановкой Димитри, - мнения... господа и дамы...

Все молчали, поражённые увиденным. А низкорослые провожатые в синих и зелёных плащах внимательно наблюдали за их лицами. Они тихо улыбались и иногда переглядывались, довольно кивая. Один из них подошёл к доктору, положил ладонь тому на локоть и заглянул в глаза. Он просто стоял и смотрел с улыбкой полной почтения и преданности.

- О, ты знаешь гораздо больше, чем мы думали, - дрожащим голосом после первого шока от увиденного зрелища отозвался доктор Мазерс.

Он положил свою жилистую ладонь со вздутыми венами на пухлую маленькую ладонь инопланетного собрата. Доктор готов был поклясться, что слышал внутренним слухом голос этого существа. В голосе была надежда и великий трепет. Так иногда тяжело больной пациент обращался к доктору, являвшему последнюю надежду. Когда эта надежда оправдывала себя постепенным улучшением самочувствия больного.

Человек в плаще поднял руку на свет. Пальцем другой он указал на линии ладони -- те были аналогичны линиям на ладони землянина. Он отвёл складку плаща и чуть приспустил широкий пояс. И там, на его животе был пупок, а на шее - острый кадык. Затем он стал указывать на части лица и тела, поочерёдно указывая на свои и доктора.

Доктор внимательно наблюдал за его движениями, и в конце концов закрыл лицо руками. А когда убрал их, было видно, что на глаза его навернулись слёзы. И в то же время он сиял счастливейшей улыбкой.

- Мы и они -- одной семьи, одного рода, - произнёс он, - одной... крови. Потрясающе! Невероятно! И это в дальнем уголке чуждой нам галактики!

- Всё, увольте, - выдохнул Тибр.

- Я думаю, - сказал доктор, - стоит подготовить себя к дальнейшим открытиям. Они могут оказаться ещё более ошеломительными.

Позади них зашуршало. Человек в синем плаще, тот, который отсёк моток белых нитей, показал руку с этой субстанцией в ней и мотнул головой в сторону. Их отряд двинулся дальше, но теперь все оглядывались на шорохи.

- Да хотя бы вот это, - подала голос Лира.