Великий врачеватель

Дарий Первый разъезжал в колеснице по своему главному городу. Знаменитый Искандер — блистательный полководец Александр Македонский захватил Экбатану приступом, победив войска Дария Третьего. Тайные сокровища, роскошную казну получил тогда Александр Македонский. А было это в 324 году новой эры, за тысячу триста лет до жизни Абу Али. И провел Александр Македонский в Экбатане конец лета и осень.

Полуграмотные медники и сапожники, хатибы и кади ежедневно проходят мимо огромных развалин — широких стен и не догадываются, что на этом месте стоял великий храм — Акрополь, описанный древним историком Геродотом.

Зато прохожие любят пинать мощного каменного льва — тысячу лет этот лев стоял на постаменте. А когда в Хамадане воцарились деды эмира Шамса, они повелели сбросить его на землю как ненужную языческую скульптуру. Там он проваляется без присмотра следующую тысячу лет. И не знают прохожие и мальчишки, пинающие каменное изваяние для забавы, что через тысячу лет после их жизни иранское общество по охране памятников в 1909 году снова поставит льва на особую площадку.

Шамс опять собирался в военный поход.

Он хотел отправиться в гористую местность, где расположен город Кирманшах. Он надеялся победить правителя Кирманшаха, завладеть его казной и пополнить казну свою, совсем опустевшую.

Абу Али было приказано следовать вместе с Шамсом.

— Ты мой личный врач, и ты будешь всюду со мной, пока я жив, — повторял несколько раз Шамс.

За несколько дней до выхода войск Шамс сказал Абу Али:

— Всюду только и рассказывают о твоей учености. Приезжал шейх из Багдада, спрашивал: верно ли, что в моем городе живет сам Ибн-Сина — великий философ. Я говорю — верно. Он у меня служит личным врачом. Он только что осматривал мой живот.

— Да, я получил несколько писем от багдадских ученых. И сам написал им. Они читали мои работы…

— В астрологии ты, конечно, тоже образован? — спросил Шамс.

Абу Али неопределенно кивнул. Не убеждать же Шамса в бесполезности предсказаний по звездам, если его с детства учили верить в астрологию.

— Подготовь-ка мне гороскоп. Благоприятное ли я время выбрал для похода? Мои астрологи говорят, что самое лучшее. Но все они жулики и в науке о звездах смыслят мало. Вот мы с тобой их и проверим.

Вечером, разговаривая с Джузджани, Абу Али принялся составлять гороскоп. Джузджани удивился этому. Он знал, что учитель всегда смеялся над астрологами.

— Бируни тоже составлял гороскопы для эмира Кабуса, — сказал Абу Али, — хотя с его предположениями о движении Земли вокруг Солнца только гороскопы составлять!

Придворные астрологи предсказывали удачу, победу, наживу.

А Абу Али наоборот — неудачи, поражения.

«И без гороскопа ясно, что Шамс проиграет, — подумал Абу Али. — Незнакомая горная страна. Народ ее силен. А даже если Шамс и победит ненадолго, то кому от этого будет польза — алчным военачальникам? Только им. Попытаюсь отговорить Шамса от похода», — решил Абу Али.

— Врач ты, конечно, хороший, — сказал Шамс, когда Абу Али пришел к нему с гороскопом. — И философ ты знаменитый. И в поэзии ты образован — это я тоже понял на своих вечерах. Но в астрологии ты не смыслишь. Зря я тебя заставил ею заняться. В этот раз победа будет моей. И астрологи мои на этот раз сказали правду. Ты и сам поверишь, когда с моими войсками войдешь в Кирманшах.

Абу Али молчал.

— Что ты молчишь? — удивился Шамс. — Неужели ты думаешь, что я — полководец, о военном искусстве которого гремит повсюду слава, — тут Шамс гордо выпятил выздоровевший живот, — неужели ты думаешь, что я потерплю поражение от какого-то мелкого властителя? Да он будет кататься у моих ног, молить о милости.

Абу Али пробовал перевести разговор на другое. Он говорил, что люди в деревнях едят требуху. Что земли пересыхают. Что лучше бы сократить войско, а лишние деньги истратить на орошение. О том, что он, правитель Шамс, становится рабом собственных гулямов. Чем больше войско, тем больше денег уходит им на жалованье…

— Запутался ты, — оборвал Шамс. — Занимайся своим делом, лечи меня, и этого будет с тебя достаточно. А уж о жалованье войскам я и сам позабочусь.

Скоро войска Шамса уд-Даула вышли в поход на горную страну Кирманшах.

Через полтора месяца остатки этих войск, неся с собою позор, вернулись назад. Подъезжая к Хамадану, Шамс робко смотрел на ворота своей столицы. Правителя, потерпевшего поражение, могли и не пустить в город. И тогда он превращался в жалкого скитальца. Ворота города были открыты.

После проигранных сражений Шамс снова начал пить вино. Он запустил государственные дела, и без того уже запутанные.