Великий врачеватель

Нет, Умар был здоров. И отец его был здоров. И женщины на женской половине были здоровы.

Болел старший брат Умара. Много дней не мог он подняться от слабости, потому что ничего не хотел есть. Много дней он не разговаривал с родственниками, а лежал, отвернувшись к стене.

Старшего брата лечил доктор. Он давал ему толченую скорлупу ореха и «китайское питье». Не помогало. Он советовал посадить скорпиона на ногу больному, чтобы от укуса ядовитого паука брат подпрыгнул. Скорпиона поймали, паук задумчиво ползал по неподвижной ноге и не кусал ее.

Брат слабел все больше и больше.

— Ну что, о таких болезнях не написано в твоих книгах? — спросил Умар, когда Хусайн осмотрел больного.

— Я думаю, нужно узнать причину болезни.

— Думаешь, не узнавали? Он и раньше был скрытный, а теперь вовсе молчит. За месяц не сказал ни единого слова. Уволят скоро его со службы на мою шею.

Брат в самом деле не обращал на них внимания. Он по-прежнему лежал лицом к стене, лишь иногда тихо вздыхая.

— А я не буду с ним разговаривать, — сказал Хусайн.

Он взял руку больного, нащупал пульс и вдруг стал называть по очереди все кварталы Бухары.

— Ты что это делаешь? — удивился Умар.

Но Хусайн махнул ему рукой: тише. Потом спросил:

— Помнишь улицы большого торгового квартала?

— Еще бы! Там живет сам пловщик великого эмира.

— Называй их по очереди.

Умар стал называть.

Хусайн по-прежнему щупал пульс. Потом Умар по просьбе Хусайна перечислил дома на одной из улиц.

— Ну вот, адрес нам известен, — сказал Хусайн. — Может быть, твой брат сам расскажет теперь о болезни?

Но брат молчал, как и раньше. Он не сопротивлялся и, когда Хусайн держал его руку, не отнимал ее, будто это была чужая рука. И вел он себя так, будто был где- то далеко, а у стены лежал кто-то другой. Он же только наблюдал со стороны, что с этим другим делают.

— Ну что ж, — сказал Хусайн Умару, — называй все женские имена, какие можешь вспомнить.

Хусайн по-прежнему не отпускал руку и прощупывал пульс.

— Стой! — скоро сказал он. понял причину болезни. — При этом Хусайн оглянулся на больного и заговорил громко, чтобы тот его хорошо слышал. — Твой брат влюблен. Предмет его страсти зовут Диляра. Она живет в доме возле новой бани, в большом торговом квартале. Отец, вероятно, закрыл ее в доме, пряча от всех посторонних глаз.

— Как ты узнал? — вдруг заговорил старший брат слабым голосом, так и не поворачиваясь к ним. — Эту тайну я скрываю в сердце своем.

— Я и узнал по биению твоего сердца. Сердце замирает, когда люди произносят близкие ему, сердцу, слова. Пульс при этом сбивается. Я знаю только один способ, как помочь твоему брату, — сказал Хусайн Умару. — Он влюблен. И свадьба его должна быть скорой и счастливой.

Через месяц Умар и Хусайн снова встретились на улице.

— Здоров ли твой брат? — спросил Хусайн.

— Скоро его повысят на службе. Через неделю свадьба. Ты будешь почетным гостем.

— Я не могу присутствовать на свадьбе. Сейчас я лечу больных холерой. Никто, кроме меня, не осмеливается ходить за ними.

— Как ты можешь быть рядом с людьми, больными такой страшной болезнью! — удивился Умар. — Нет, все- таки ты странный человек. Ты обязательно заболеешь, заразившись от них. Но я не оставлю тебя: буду ежедневно присылать тебе плов.

У великого эмира заболел живот. Живот болел временами и раньше, но боль быстро проходила. А теперь эмир лежал на подушках. С утра до вечера, а потом всю ночь вокруг него суетились врачи и прислуга, но помочь ничем не могли. Боли повторялись сразу после еды, и эмир, не желая унижать себя криком, громко скрежетал зубами.

— Неужели во всем городе нет ни одного настоящего врача, кроме вас, беспомощных неучей! — закричал наконец эмир однажды ночью, когда боль стала совсем нестерпима. — Отвечай! — спросил он главного среди врачей.

— Есть, — ответил главный. — Я не знаком с ним лично, но, говорят, он лечит таких больных, от которых сам аллах отступается. Он ученик Камари. Самого Камари, к сожалению, нет в городе, мы докладывали…

— Почему ты молчал об ученике?

— Он слишком молод. Я бы сказал, даже юн — ему семнадцать лет, и я боюсь, что случай, а не лекарское умение помогает ему справляться с болезнями.

— Веди его сюда! Привести немедленно! — замахал руками эмир.

Открылись ворота дворца. И по темным улицам помчалась конная стража.

— Наверно, ловят важного преступника, — шептались разбуженные жители. — Только бы мимо, мимо нашего дома…

Они могли спокойно спать. Гулямы искали молодого врача Хусайна.

Скоро вся улица была поднята громкими криками всадников, грохотом ударов в ворота.

А потом стражники увезли сына уважаемого всеми человека, Абдалла ибн-Сины, мальчишку Хусайна.

— Не мы ли предупреждали: «Брось эти книги!» — перешептывались участливые соседи.

— Слышали? Его повезли лечить больного эмира, — шептали другие. — Ну хорошо, он лечил нас, смертных. Но нас ведь легко вылечить, мы простые люди. А у великого человека — у него и болезни великие! Пропала голова мальчика!

Хусайна провезли по садам Мулийана, ввели во дворец.