Великий симолеонский капер

— Любые е-деньги состоят из чисел, пересылаемых по проводам, — говорю я. — Если знаешь, как держать их в тайне, валюта в безопасности. Если не знаешь, то нет. Держать числа в тайне — задача криптографии, это такой раздел математики. Ну и, Джо, криптоанархисты показали мне свою математику. Это хорошая математика. Лучше правительственной. И лучше симолеонской. Никто не хакнет криптокредиты.

Он испускает тяжелый вздох.

— Окей, окей — ждешь, чтоб я это сказал? Скажу. Ты был прав. Я ошибался. Ты таки правильные курсы в колледже выбрал.

— Я не бездарь?

— Ты не бездарь. Ну и? Чего хотят твои криптоанархисты?

Я почему-то не умею врать родокам, а Джо — запросто.

— Ничего, — говорю я. — Просто хотели нам помочь, оказать нам услугу, гудвилл с нами замутить.

— В обмен на поддержку правого дела Всемирной Панархической Революции?

— Ну, типа того.

И вот, значит, воскресный Супербоул. Сидим мы в скайбоксе высоко над Супердоумом, полный комплект: бар с напитками, кухня, официанты и огромные телеэкраны, на которых мгновенно прокручивается в повторе только что виденное жалким невооруженным нецифровым глазом.

Совет директоров «Симолеон Корпорейшн» тут как тут в полном сборе. Я начинаю расспрашивать их про криптографические протоколы и выясняю, что эти ребята пробег от одной заправки бензобака без помощи Растера не посчитают, а что уж говорить про навигацию на узких и опасных течениях передовой криптографии.

На пороге переминается с ноги на ногу офицер охраны Супердоума.

— Тут, э-э, к вам какие-то господа, — сообщает он. — Их билеты по виду настоящие.

Их трое. Первый весит фунтов триста, волосы до пояса, бороду отпустил до пупка. Наверное, фан «Медведей», потому что лицо и голый торс у него размалеваны в синие и оранжевые оттенки. Второй не такой интроверт, как первый, а третий не такой глухо застегнутый на все пуговицы конформист, как двое его спутников. У здоровяка старый молочный бидон. Внутри что-то тяжелое: кажется, руки вот-вот вывернутся из плечевых суставов.

— Мистер и миссис де Гроот? — уточняет он, вваливаясь в комнату. Головы разворачиваются к маме с папой, но те, встревоженные вторжением, мешкают подтвердить свои личности. Парень их охотно прощает и бухает на пол перед папой бидон.

— Я тот, кого вы знаете под именем Кодекса, — говорит он. — Спасибо, что назначили меня своим брокером.

Не будь Джо выжат досуха, у него бы щас аневризмы в обоих полушариях полопались.

— Твой брокер — полуодетый криптоанархист, размалеванный в синее и оранжевое?

Папа уделяет примерно тридцать секунд розжигу трубки. Внизу, на поле стадиона, звучит двухминутная сирена. Папа испускает клуб дыма и говорит:

— Он показался нам добропорядочным ленивцем.

— На всякий случай, — сообщает мама, — мы продали вторую половину акций через своего бисмаркского брокера. Он говорит, придется по ним налоги уплатить.

— Вторую половину слили в оффшорку, присутствующему здесь мистеру Кодексу, — добавляет папа, — а он перевел ее в тамошнюю валюту — без налоговых вычетов.

— В оффшорку? — спрашивает Джо. — И куда? Багамы?

— Первая Распределенная Республика, — молвит здоровяк-панархист. — Это виртуальное государство. Я министр информационной безопасности. Наша официальная валюта — криптокредиты.

— Какого хрена все это значит? — уточняет Джо.

— Я тоже задался этим вопросом, — говорит папа, — и, просто эксперимента ради, конвертировал свои криптокредиты в кое-что более весомое.

Папа лезет в молочный бидон и выуживает оттуда прямоугольный слиток желтого металла. Мама вытаскивает второй. Они начинают раскладывать слитки на стойке, точно король и королева мультяшной страны Мидасии.

Джо лишь через несколько секунд понимает смысл происходящего. Хватает один из золотых слитков и рассматривает. Симолеонские топ-менеджеры, столпившись кругом, изучают добычу.

— Теперь понимаете, почему правительство стремится нас растоптать? — произносит здоровяк. — Мы умеем все то же, что они, только дешевле и лучше.

Лица симолеонских топ-менеджеров впервые за вечер светлеют.

— Так, погоди секундочку, — говорит исполнительный директор и прикладывает ладони к вискам. — Ты намекаешь, что пользователи е-валюты не платят налогов правительству? Никакому правительству, в принципе?

— Точно, — отвечает здоровенный панархист. Звучит сигнал об окончании первой половины матча.

— Смотаюсь-ка я вниз и сброшу немножко симолеонов, — говорит исполнительный директор, — но потом надо нам будет с тобой поболтать.

Исполнительный директор спускается в лифте с моим братом, увозя коробку с двадцатью семью смарткартами, на каждой из которых записано секретное число стоимостью в миллион симолеонов. Я отхожу к панорамному окну скайбокса: двадцать семь американцев собираются на пятидесятиярдовой линии, ожидая математической манны с небес. Демографический срез надежд моего брата. Ни в жисть не узнаешь в них первых тайных граждан Первой Распределенной Республики.

Криптоанархисты запасаются колой «Джолт» из бара и сваливают, а остаемся в скайбоксе только мы с родоками. Папа тычет в поле стадиона своей рубкой.