Великий Инквизитор

Предполагается, что во второй половине восемнадцатого столетия в Литве начался период гибели схоластической философии. Правда, некоторые историки, в частности известный польский историк философии В. Татаркевич (Татаркевич преподавал в Вильнюсском университете в 1919 -1921 г.г.) считают, что схоластическая философия просуществовала в Литве до начала девятнадцатого столетия. Однако, как бы там ни было, совершенно очевидно, что философская мысль Литвы развивалась на прочной основе схоластической философии, а позже с начала девятнадцатого и в двадцатом столетии, когда схоластической философии стало не под силу сопротивляться проникновению в Литву прогрессивных идей, под сильным влиянием философских течений Востока и Запада. Ослабление влияния схоластической философии было обусловлено историческими причинами и в значительной степени ослаблением влияния Церкви на жизнь Литвы. Историческое развитие Литовского государства, небольшой опыт политической независимости, всевозможные катаклизмы (пожары, эпидемии, войны), господствующее влияние Католической Церкви на жизнь Литвы -- всё это наложило неизгладимый отпечаток на развитие философской мысли Литвы и даже определило соответствующий круг тем и проблем, которые волновали интеллектуальную общественность Литвы и побуждали её к их разработке и осмыслению. Ограниченный опыт политической независимости Литвы (Литва постоянно была "с кем-то" или "под кем-то") и прочие обстоятельства, которые уже упоминались, сформировали определенное мышление, оказали влияние на развитие национального самосознания, развили и упрочили особую религиозность литовского народа (малый народ обязательно должен в кого-то или во что-то сильно верить, чтобы выжить). Таким образом существование Литвы "с кем-то" или "под кем-то" способствовало проникновению во всякую жизнь литовского народа (социальную, политическую, культурную) всевозможных влияний, укрепившихся в сознании и, подчеркнем, сформировавших определенный тип мышления, особенный тип.

Литву часто называют перекрестком культур. И это справедливо. Литва издревле была многонациональна -- здесь жили и живут татары, караимы, евреи, белоруссы, украинцы, русские, не говоря уже о самих литовцах и поляках. Многонациональность Литвы объясняется историческими причинами и связана с формированием государственности. Соединение разных культур придает Литве особенное очарование и привлекательность для постороннего взгляда, подчеркивает её историческую и культурную неповторимость. Но тем не менее, мы вынуждены констатировать тот факт, что в силу уже названных причин сложно говорить о Литве как о стране, в которой уже создалась своя оригинальная философская школа. Однако попытки к её созданию существовали и существуют. Эти попытки отражались в начале в трудах известных литовских писателей, публицистов, историков, духовных лиц. Ими и закладывались основы для развития в Литве оригинальной философии.

Антанас Мацейна является одним из немногих профессиональных философов Литвы, создавшим свой метод и свою систему. Сам Мацейна философию никогда не считал профессий. В письме к сыну от 4 декабря 1978 г. он писал: « Философия сочетается с каждой профессией, ибо она сама не является профессией. Только древние софисты и «профессора» нынешней философии превратили философию в профессию. На самом деле философия -- это человеческое состояние». Отметив эту одну из главных установок А. Мацейны в отношении философии, мы тем не менее воспользуемся привычным для всех термином «профессиональная философия» и позволим себе литовского философа Антанаса Мацейну отнести к разряду профессиональных философов, который никогда «легкомысленно» не втискивал «свои мысли в рамки какого-нибудь "изма"», ибо, но его мнению, «каждый "изм" означает тупик».

Так каким же он был литовский философ Антанас Мацейна? Естественно, чтобы достаточно полно ответить на этот вопрос по меньшей мере необходима монография. Целью же данной статьи является ознакомление российского читателя с самым значительным, на наш взгляд, философом из когда-либо существовавших и существующих в Литве, интерес к которому за последнее время в Литве сильно возрос, а оценка его философского наследия в силу определенных причин, о которых речь пойдет ниже, становится весьма неоднозначной.

«Моей жизнью управляет какое-то противоречие: не стать тем, кем хотелось, а стать тем, кем и не думалось стать. Поступил в духовную семинарию и был исключен из неё, вернулся туда снова (1929-1930), стремясь стать ксендзом. Не стал. Внутренне тяготея к литературе, изучал педагогику, а стал философом...», -- писал А. Мацейна в своем эссе «Путём философии»[3].