Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

Ильюшин, действительно, заметил Яковлева в Крыму и отнесся к нахальному энтузиасту (а кем другим он мог выглядеть в глазах Ильюшина?) вполне доброжелательно. Но Сергей Владимирович уже успел заметить, как многого умеют добиваться нахальные люди, особенно, если они еще и энтузиасты. Поэтому он много и долго занимался с «нахальным энтузиастом», давал свои конспекты по аэродинамике, по прочности, по основам конструирования, и эта поддержка многого стоила. В век Интернета, в пору, когда любая литература находится в шаговой доступности, трудно понять, как важно было получить конспекты мэтра, Ильюшин охотно помогал молодому другу, и это многого стоило. И Яковлев это понимал, настойчиво разбираясь в вопросах аэродинамики, прочности, он даже копировал многие конспекты Ильюшина.

Получив первичную техническую подготовку, Яковлев стал собирать свою команду, которая будет строить планер. И здесь мы должны отметить еще одну грань таланта будущего авиаконструктора: умение подбирать коллектив, умение организовать работу, умение объединить всех единой целью и не дать никому возможности усомниться в его способностях как лидера.

Опыт создания первичного творческого коллектива у Яковлева, как мы помним, был, и он решил организовать планерный кружок там же в школе, которую недавно кончил, и это было его очень удачным ходом. 15 человек записались в кружок, клея, строгая, шлифуя неведомый летательный аппарат. Лучших Яковлев пообещал взять с собой на вторые всесоюзные соревнования в Коктебель. То, что он сам туда будет допущен, как конструктор, у него не вызывало сомнения.

Яковлев взял свою первую высоту.

Он построил планер.

Он был приглашен на соревнования и – добился командировки для двух своих помощников! Это было событие: счастливцев провожали на вокзал всей группой, твердо рассчитывая на будущий год поехать всем коллективом с новым планером.

Много званых, да мало избранных…

Какие люди собирались в те годы на склонах Коктебеля, на планерных соревнованиях! Тут были авиаконструкторы С.В. Ильюшин и О.К. Антонов, будущие академики С.В. Пышнов и С.П. Королев, конструкторы планеров В.Н. Верзилов и Н.Д. Анощенко, летчики-испытатели С.Н. Анохин, В.А. Степанченок, И.М. Сухомлин и многие другие люди, которые вписали свои имена в историю советской авиации. По склонам Коктебеля в страну Авиация прошли тысячи людей, и это были избранные.

Но и Яковлев относился к избранным! Об этом никто из присутствующих на коктебельских слетах еще не знает, но это так. Главное, что это знал сам Яковлев!

Не каждому дано увидеть триумф своего дела. А полет собственного планера, что бы вы ни говорили, – это был триумф. Его, Яковлева, планер АВФ-10 полетел! Вслед за парителями мэтров, за длиннокрылыми аппаратами мастеров, за рекордными машинами ученых.

Стрекозой скользнул с утеса
Вниз, в воздушный океан.
Безмоторный, бесколесый
Деревянный моноплан.

И поплыл в беззвучном рейсе
В синеоблачном краю,
Опираясь, как на рельсы,
На воздушную струю.

Планерист, облитый ветром,
Мыслью ввысь ведет мосты.
Он следит за альтиметром,
Этим пульсом высоты…

Птица думает, что птица,
И косится на ангар,
Вышине, наверно, снится
Древнегреческий Икар…

А. Жаров

Строгое жюри признало модель молодого конструктора удачной, и А.С. Яковлев получил поощрительный приз 200 рублей, открыв тем самым список своих наград, среди которых будут и Золотые Звезды, и ордена самого высокого ранга, кресты, медали, Сталинские-Ленинские-Государственные и иные премии. Но те 200 рублей были для него дороже сверкающих золотом звезд. Они были подтверждением того, что в свою звезду надо верить.

Виват, Академия!

Потом был еще один удачный планер.

Потом еще один.

Но сам Яковлев оставался для всех самоучкой, способным (о таланте тогда еще не говорили) дилетантом. Александр Сергеевич понимал, что нужна фундаментальная авиационная подготовка, а единственный авиационный вуз в стране – Военно-воздушная академия – принимала в свои стены только людей, отслуживших или служивших в РККА. Такого преимущества у Шуры Яковлева не было.

Но Шура уже знал, как надо добиваться поставленных целей. Если нельзя в академию, то хотя бы в авиамастерские при академии. Но туда, выяснилось, требовались только квалифицированные рабочие, а Яковлев был всего лишь разнорабочим, посылаемым биржей труда на случайные заработки.

И тогда Яковлев вновь отправился в Фурманный переулок, где его добрый гений и покровитель Сергей Ильюшин получил квартиру. Нет таких крепостей… и в марте 1924 года еще один намеченный рубеж был взят: Яковлев был зачислен в штат учебных мастерских Академии воздушного флота.