— Ложкин не хочет просыпаться, — ответил Грубин. — А Удалов сразу пришел.
— В Удалове я не сомневался Жаль, что не могу разоблачить маловера. Ну ладно, слушайте. Может представить интерес. Только с самого начала должен предупредить вас, Удалов, чтобы не беспокоились. Никакой аварии нет. Их корабль завис над нашим городом на высоте ста тридцати километров и разослал разведчиков.
— Цели мирные? — поинтересовался Удалов.
— Какие могут быть мирные? — послышался голос от двери. Там стоял сонный, растрепанный, злой Ложкин, в халате и шлепанцах.
— Встал все-таки, — ухмыльнулся Удалов.
— Молчи, — сказал Ложкин. — Военная хитрость. Так бы она меня никогда не пустила. Я ей сказал, что за милицией побежал, чтобы тебя к порядку привлечь.
На такое благородное дело она меня выпустила. Понимаешь?
— Понимаю, что собственную выгоду за счет товарищей достигаешь. Но не обижаюсь, а даже улыбаюсь.
— И правильно, — оценил Грубин. — Главное, что мы в сборе.
— Не отвлекайтесь, — попросил Минц. — Слушайте. Это интересно.
— Разведчик-два, — произнес голос переводческой машины. — Разведчик-два. Почему не отзываетесь?
— Провожу наблюдение. Очень интересное существо. Четыре конечности. Хвост. Покрыто шерстью. Несет в зубах кость. Возможно, разумное.
— Собака, что ли? — предположил Ложкин. — Что же они, разумных от неразумных не отличают?
— Разведчик-два, — откликнулся корабль пришельцев. — Пора знать, что четвероногие не бывают разумными, так как у них нет рук, чтобы заниматься трудом.
— Вот именно, — согласился Ложкин. — Мы это тоже учили.
— Вижу, как четвероногое с костью пошло на сближение с двуногим в костюме и с руками, — послышался голос разведчика-два.
— И чего они вмешиваются? — рассердился Ложкин. — Типичные агрессоры.
— Наблюдают, — ответил Удалов. — Чего бы им не наблюдать?
— Не по-людски, — сказал Ложкин. — Надо было сперва спуститься, поговорить с нами, получить разрешение. Потом бы и наблюдали. Мало ли какие секретные объекты они высмотрят?
— Ну, у нас в Гусляре секретных объектов пока что не было, — усмехнулся Грубин.
— Не исключено, — возразил упрямый пенсионер, — что они есть, но такие секретные, что ты и не подозреваешь.
— Разведчик-три, разведчик-три, — заговорила переводческая машина. — Почему не отвечаешь?
— Заметил странное скопление аборигенов. Стоят в очереди перед хозяйственным магазином. Жду от них разумных поступков.
— Обещали завтра обои выкинуть, — объяснил Грубин. — Три дня уже люди дежурят.
— Стояние в очереди еще не признак разумности, — заключила переводческая машина. — Поищите что-нибудь более перспективное.
— В этом они правы, — вздохнул профессор.
— Неразумные бы толкались, — сказал Ложкин, — а если в очереди, значит, порядок.
— Только бы они днем очередь за водкой не увидели! — всполошился Удалов.
— Вызывает разведчик-два, — услышали они тут, — срочное сообщение. Двуногое существо бежит за четвероногим. Вот оно догнало его… О, я не переживу этого! Двуногое ударило четвероногое ногой! Четвероногое издает жалобные звуки!
Издалека, с улицы, донесся собачий визг. Удалов кинулся к окну. Улица была темна, под отдаленным фонарем мелькнула человеческая тень.
— Ну и что? — воскликнул Ложкин. — Ну, шел человек по улице, увидел собаку. Мог же он испугаться? Имел право с испугу ее ногой отогнать? Я спрашиваю, имел ли он право…
Минц поднял руку, стараясь остановить Ложкина.
Голос корабля пришельцев был тверд и категоричен:
— Это важное открытие. Если двуногие бьют четвероногих, следовательно, двуногие неразумны.
— Разумны, но ошибаются! — поправил его Ложкин.
— Говорит разведчик-четыре, — произнесла переводческая машина. — Разрешите вернуться на корабль. Попал в облако дыма, выбрасываемое здешним заводом. Мне плохо… мне плохо…
— Разведчик-четыре, держитесь! Высылаю спасательную команду.
— Ну вот, — вздохнул устало Удалов. — Сколько раз говорили директору фабрики пластиковых игрушек, чтобы установил фильтры…
— Может, это не наша фабрика? — сказал Грубин с надеждой.
— Наша.
И все знали, что наша…
— Надо что-то делать, — решил Удалов. — А то у них останется превратное представление… Фонарик есть?
Минц без слов достал из-под подушки электрический фонарик. Хоть он уже давно жил один, но в детстве мама не давала ему читать по ночам, и он так привык читать под одеялом с электрическим фонариком, что до старости не смог избавиться от такой привычки.
— Я пойду.
Удалов вышел в коридор и спустился во двор. Никто его не остановил.
Удалов встал посреди двора, направил фонарик в небо и зажег его. Затем стал включать и выключать его. Сначала два раза включил и выключил. Потом еще два раза. А еще подождав, включил и выключил его четыре раза подряд.
— Доказывай, не доказывай, — проворчал Ложкин, глядевший на это дело в окно, — все равно одиночными действиями агрессию не остановишь.
— Центр! — раздался голос в переводческой приставке. — Во дворе дома № 16 по улице Пушкина наблюдаю двуногую фигуру с электрическим фонариком. По-моему, он пытается доказать мне, что их цивилизация уже достигла умения складывать два и два.