Великий эксперимент

— А ведь далеко не вся она ерунда. Вспомни хотя бы Жюля Верна, который оказался настоящим пророком. Многие из этих книг — гениальные догадки о будущем — темном, покрытом мраком. Предчувствие, что человек превратится в раба машины, самим же изобретенной. Невероятно, конечно, и ужасающе.

— Только не говори мне, что у тебя есть план, с помощью которого ты можешь предотвратить мировую катастрофу, — засмеялся Викетас.

— Не смейся, Кирьякос. Действительно, у меня есть такой план, и я даже думаю, что кое-что мне удалось сделать…

— Говори же, Антонис. Я просто сгораю от нетерпения.

— Эта мысль уже давно занимает меня. Я все время размышлял, изучал этот вопрос, но передо мной как будто стояла непроницаемая стена без окон и дверей, и вдруг однажды пришло озарение. В нашу лабораторию привезли из университетского аквариума тело мертвого дельфина, при жизни славившегося своим умом и сообразительностью.

— Я знаю. Дельфины считаются самыми умными на Земле животными. Некоторые даже думают, что они умнее человека. Не понимаю только, если они действительно так умны, то почему предпочли остаться животными и живут как звери, а не превратились благодаря своему уму в нечто, подобное человеку.

— Может быть, не захотели, именно потому, что такие умные, — засмеялся Антонис. — Тот дельфин, о котором я говорю, действительно отличался сообразительностью. Но произошло какое-то несчастье, и он погиб. Итак, нам привезли его для изучения мозга. И когда я вскрыл череп дельфина и увидел его мозг вблизи, меня осенило. А что если, взяв несколько клеток из мозга дельфина, врастить их с помощью изобретенного мной метода в мозг человека, в те зоны, функции которых нам пока неизвестны?

— А разве не лучше было бы, Антонис, сначала выяснить, каково предназначение этих неисследованных зон?

— Над этим вопросом бьются тысячи ученых. У меня же был другой план. Сначала нужно было врастить клетку, а уже потом идти дальше.

— И тебе удалось чего-нибудь добиться? — спросил профессор, которого чрезвычайно интересовал предмет разговора.

— Думаю, кое-что мне удалось. Я провел опыты на собаках и обезьянах. Все они выжили, а главное — уровень их интеллекта значительно повысился. Обезьяны, например, без труда делали вещи более серьезные, чем те, которым ученые зоологи и антропологи с большим трудом смогли обучить человекообразных обезьян. Они даже научились общаться со мной на языке знаков…

— Ты просто молодчина, Антонис, — сказал профессор, останавливая машину у ворот своего дома. — Почему же ты не опубликовал результаты своего исследования?

— Я не сделал этого по той простой причине, что работа еще не завершена, ответил Антонис, с легкостью выпрыгивая из машины, — чтобы быть уверенным в результате, я должен поставить опыт на человеке.

Профессор с ключом в руке замер на пороге дома как громом пораженный и посмотрел на брата.

— Если я правильно понял, сейчас ты хочешь поставить опыт на своем друге, почти брате. Иными словами, использовать его вместо подопытного кролика! И тебе даже как будто и не стыдно! — разъяренный, он повысил голос. — Этого я от тебя никак не ожидал.

— Остановись, Кирьякос, — твердо сказал Антонис и дернул брата за рукав. Разве ты сам сегодня не осматривал Спироса?

— Да, я его осмотрел.

— Разве ты не согласился с врачами больницы? Ведь шанс, что он выживет, почти равен нулю, но даже если это и произойдет, Спирос навсегда останется умственно неполноценным.

— Да, это так, — неохотно согласился профессор.

— То, что я хочу сделать, — не эксперимент. Я хочу попытаться дать ему возможность восстановить свой мозг. Сделав пересадку, вероятно, я смогу спасти его от участи, которая худее смерти. Кирьякос, ты меня понимаешь? Я не собираюсь использовать своего друга в качестве подопытного кролика. Наоборот, я хочу помочь ему снова стать человеком.

Профессор застыл неподвижно у двери с ключами в руках.

— Если такова твоя цель, — наконец промолвил Викетас, — остается только попытаться. Но как ты собираешься делать операцию? Сохранить ее в тайне ты не сможешь, а говорить о ней не стоит — как бы общественное мнение не выступило против.

— Я уже думал об этом. Сегодня мы осмотрели Спироса и нашли его положение крайне тяжелым. В этом мы согласны с лечащими врачами. Может быть, ты как профессор предложишь, в качестве крайней меры, трепанацию черепа, чтобы удалить осколки костей, которые давят на мозг. Операция будет сделана, хотя я лично слабо верю, что она может чем-то помочь Спиросу. Я буду участвовать в ней в качестве твоего ассистента. А когда мы вскроем череп, я пересажу к нему в мозг клетки так, что об этом никто не узнает. Ты одобряешь мой план?

— Ну, что ж, это лучший из всех возможных вариантов, — сказал профессор. Попробуем его осуществить.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Антонис в белом халате склонился над постелью Спироса. Христос смотрел на него с восхищением. Как ему идет этот халат! Когда-нибудь наступит день, и он, Христос, тоже наденет такой же!

— Как дела у вашего друга, дядя? — шепотом спросил Христос.