Великие тайны океанов. Тихий океан. Флибустьерское море

Еще более поразительно то, что, попав в Гондурасский залив, он запутался в нем, как муха в паутине, и проболтался там со всей своей флотилией больше года. Я убежден, что тут кроется какая-то тайна. Помощниками Олоне были Мозес Воклен и Пьер Пикардиец, каждый командовал кораблем, входившим в армаду; два года спустя Пикардиец во время похода с англичанином Морганом в Маракайбо (повторный грабеж испанских городов был частым явлением) проявил себя великолепным штурманом. И то, что ни многоопытный Воклен, ни он не смогли помочь Олоне вывести армаду из залива, не поддается объяснению.

Франсуа Олоне убивает испанских пленников. Гравюра из книги Александра Оливье Эксмелина «Пираты Америки». 1678

Итак, плавание затягивается, провизия подходит к концу. Предводитель отдает приказ пристать к берегу; продовольствие добывают, нападая на индейские деревушки и крошечные испанские фактории. Хозяев-торговцев подвергают дознанию огнем и железом, но пожива в тайниках оказывается весьма скудной. Один из несчастных бродячих купцов, спасая шкуру, говорит, что в шести лье дальше вглубь континента лежит богатый город Сан-Педро.

В испаноязычных странах не менее полусотни городов носит название Сан-Педро. В данном случае речь шла о поселке, правда обнесенном укреплением с шестью орудиями, где находились склады индиго. Разумеется, обитатели этого Сан-Педро были наслышаны о флибустьерах Олоне, хозяйничавших в заливе вот уже многие месяцы. Поэтому они устроили на дороге к морю засады-ямы и завалы из деревьев, за которыми были скрыты стрелки. Аванпосты должны были слать гонцов к алькальду Сан-Педро, едва появятся пираты.

А вот и они. Гонец доложил: разбойники натолкнулись на первую засаду, перебили стрелков и продвигаются дальше. Еще он рассказал эпизод, коему суждено было пережить века. Видел ли он эту сцену собственными глазами или говорил с испанцами, которым удалось спастись, не имеет значения. Мы находимся сейчас у истоков легенды или полулегенды, отбросившей тень на всю историю флибустьерства.

Олоне, конечно, понимал, что испанцы не ограничились одной засадой. И ему важно было знать их местонахождение. Но взятые в плен солдаты отказывались говорить. «Тогда Олоне, вне себя от ярости, кинулся на одного из них, вспорол ему саблей грудь, вырвал оттуда сердце и вонзил в него зубы на глазах у остальных пленных. Те выдали тайну».

По другой версии, Олоне удовлетворился – если позволено употребить такое выражение – лишь тем, что, надкусив вырванное сердце, бросил его наземь. Лежащая передо мной испанская гравюра, воспроизведенная во всех без исключения книгах по истории флибустьеров, изображает привязанного к дереву несчастного пленника со вспоротой грудью, явно еще не успевшего умереть, а рядом Олоне, силой всовывающего правой рукой вырванное сердце в рот другому оцепеневшему от ужаса испанцу.

Мне уже доводилось писать по поводу Монбара Губителя и по поводу резни, учиненной Олоне на борту испанского фрегата, что весь этот фольклор ужасов не мог родиться на пустом месте. Однако можно почти с уверенностью утверждать, что с течением времени хронисты, историки и комментаторы не поленились добавить к нему собственных прикрас и приправить многими душераздирающими деталями. Пусть современный читатель сам решит, насколько все это правдоподобно.

Итак, флибустьеры, сметая все засады по дороге на Сан-Педро, атаковали селение, защищенное, как уже указывалось, шестью пушками. Вместо стен Сан-Педро был обсажен естественным частоколом из колючих кактусов. Надо видеть эти центральноамериканские кактусы, под которыми умещается всадник, чтобы убедиться: одолеть это природное препятствие, усиленное орудиями, – дело очень непростое. Порукой тому потери нападавших: двадцать убитых и тридцать раненых. Тем не менее Сан-Педро был взят.

Подробностей о его разграблении сохранилось не много. Есть лишь указания, что этот поход стал примером варварства морских разбойников. Жителей убивали и пытали; дома, церкви и монастырь были сожжены вместе со складами индиго. Этот товар ценился на вес золота, но флибустьеры не могли тащить тяжелую поклажу, предпочитая золото в монетах и изделиях. Зверства пиратов во многом были результатом их разочарования скудостью добычи. Испанцы умело использовали подобные факты в своей пропаганде, в результате чего отношение к флибустьерам изменила не только французская публика, но – и это самое главное – король Людовик XIV.

Завершив разбой, флибустьеры возвратились на берег, поскольку алькальд Сан-Педро в надежде успокоить ярость Олоне сообщил ему о скором прибытии гукора с ценным грузом. Речь не могла идти об индиго, поскольку судно ожидалось из Испании.

Гукор не появлялся. Флибустьеры принялись ловить с помощью сплетенных сетей морских черепах, вылезавших на берег откладывать яйца. Наконец на горизонте показался грот. Пираты бросились на суда, лихорадочно выбирая якорные канаты и ставя паруса.