Великие пророчества о России

Ее чистосердечное признание в том, что она нелегально выехала из России и совершила тем самым уголовное преступление, помогает понять ход действительно происходивших событий.

Английский корабль должен был в Керчи подвергнуться таможенному досмотру. Блаватская вовсю строила глазки капитану и вызвала у него к себе явные симпатии. Ей предложили переодеться юнгой. Настоящего юнгу спрятали в угольном трюме. Чтобы не привлекать внимания таможенников, ее представили больной, укутали одеялами и уложили в гамак.

По прибытии в Константинополь с помощью подкупленного стюарда Блаватская сошла незамеченной на турецкий берег. Первые впечатления о своей свободной жизни она откровенно передала в рассказе «Сияющий щит» из серии «Необычайные истории», напечатанном в нью-йоркской газете «Сан» в январе 1876 года с подзаголовком «Чудесные силы Пророчествующей Девы Дамаска»: «Наша маленькая избранная компания представляла собой группку беззаботных путешественников. За неделю до этого мы приехали в Константинополь из Греции и с тех пор по четырнадцать часов каждый день ходили вверх и вниз по крутым склонам Перы, посещали базары, забирались на вершины минаретов…»

Елена Петровна с детства ходила быстро и легко, немного раскачиваясь, любила широкий мужской шаг. Сказались, вероятно, прогулки с отцом, артиллерийским офицером.

По Константинополю она неслась, как скаковая лошадь, точно хотела быть первой на финише и выиграть приз. За ней едва поспевали ее новые знакомые — это была путешествующая русская семья, муж и жена. Она загоняла их почти до упаду.

Большое впечатление произвели на нее дервиши, мусульманские бродячие монахи, особенно те, кто обладал даром ясновидения.

Однажды, вернувшись в гостиницу, Блаватская поняла, что деньги на исходе. Надо было что-то предпринять. Тогда она еще не натерпелась от нужды, знала о ней до своего бегства только понаслышке.

Осознав всю трагичность положения, в которое попала, Блаватская заложила кое-что из драгоценностей и решилась попытать счастья в цирке, ведь не зря же она была искусной наездницей.

В цирке она приняла участие в конном аттракционе. На необъезженной лошади необходимо было преодолеть восемнадцать барьеров. В этом аттракционе было занято несколько наездников. Двое самых незадачливых на ее глазах сломали себе шею. Но разве у нее был выход? Блаватская стала подсадной уткой, выходила на манеж, словно обыкновенная зрительница, — испытывать судьбу. Разумеется, в случае удачного преодоления всех восемнадцати барьеров она, дополнительно к своему заработку, получила бы объявленный денежный приз. Но именно это не входило в ее задачу: тогда пришлось бы распрощаться с цирком, уступить место другому, идти на все четыре стороны и добывать себе пропитание каким-нибудь иным способом.

Блаватская должна была преодолеть не все, а наибольшее число барьеров. Елена Петровна принимала, выходя из зрительского ряда, самый веселый и бесшабашный вид, притворяясь, что ей все нипочем, и с помощью циркового жокея нарочито неловко взгромождалась на взбрыкивающую лошадь. Она с такой силой и решимостью вцеплялась в конскую гриву, что на какие-то секунды лошадь под ней смирялась, и без особого напряжения Елена Петровна, прежде чем свалиться, брала несколько барьеров. Цирк сотрясался от хохота.

В цирке однажды к ней привязался полный немолодой человек, который внешне походил на хорохорящегося вдовца. Незнакомец пришел в ужас, когда узнал, что она питается, по русской привычке, одними бутербродами. Он сокрушался по поводу ее одинокой и неустроенной жизни в Константинополе. Блаватская не придала никакого значения этому случайному знакомству. Но лицо запомнила.

Через несколько дней Елена Петровна обнаружила его лежащим на константинопольской улочке. Он был тяжело ранен разбойниками. Она оказала ему первую помощь и отвезла в ближайшую гостиницу.

Ее карьера наездницы в цирке быстро закончилась. Однажды произошло то, чего следовало ожидать. Ей надоело играть в поддавки. Блаватская захотела по-настоящему выиграть. Ее лошадь удачно преодолела шестнадцать препятствий, но на предпоследнем споткнулась и рухнула на землю, придавив ее собой.

И вновь в смертельный для ее жизни миг, как уже случалось в детстве, перед ней появился высокий красавец, облаченный в причудливые одежды. Он вытащил ее, разбитую и окровавленную, из-под лошади. Она узнала его, своего Хранителя, по вдохновенному и задумчивому лицу с огненным мечтательным взглядом.

Это видение продолжалось минуты две, а затем она увидела склонившегося над ней уже знакомого толстяка. Так Блаватская окончательно закрепила свое знакомство с Агарди Митровичем, одним из известных в Европе оперных певцов, басом, итальянцем по отцу.

Он влюбился в нее с первого взгляда, бесповоротно, без надежды на взаимность. Но именно его в конце концов она также полюбила, единственно ему была покорна и отдала бы все на свете, только бы он пережил ее. Однако распоряжаться человеческой судьбой было не в ее власти.