Великие морские сражения XVI–XIX веков. Некоторые принципы морской стратегии

Именно на основе этих принципов велась война. Район Вест-Индии, где находилась основная цель противника, считался наступательным театром и домашними водами для обороны. Флот Канала был в меньшинстве в сравнении с домашним флотом союзников, его оборонительные операции оказались достаточно адекватными, чтобы не позволить союзникам добиться успеха. Но это еще не все. Кемпенфельт сумел продемонстрировать позитивную сторону своей теории в яркой и убедительной манере. Если говорить о концентрации, мы увидели, как, командуя такой летающей эскадрой, он сумел в районе Ушанта воспользоваться благоприятной возможностью для нападения, в результате чего захватил конвой военных грузов, жизненно необходимых для французской операции в Вест-Индии, под носом у Де Гишена с эскортом почти вдвое больше.

Нельсон разделял взгляды Кемпенфельта относительно возможностей активной силы меньшей численности. «Что касается нашего флота, – писал он со Средиземного моря в 1796 году, – при таком командующем, как сэр Джон Джервис, никто не боится… Сейчас у нас 22 линейных корабля. Численность объединенного флота не превысит 35 кораблей… Я не сомневаюсь, что сэр Джон одержит победу. Я имею в виду не традиционное сражение, а высочайшее искусство нашего адмирала, активность и высокий боевой дух офицеров и матросов. Эта страна чрезвычайно благоприятна для действий небольшого флота с опытным командиром. Здесь настолько непостоянны ветра, что бывает, в течение двадцати четырех часов вы можете атаковать часть крупного флота, затем наступит затишье или ветер подует в противоположном направлении. Поэтому, надеюсь, правительство не будет тревожиться о нашей безопасности».

Такая концепция обороны прижилась в Великобритании. Она стала одной из причин, заставивших сэра Джона Орда в 1805 году после ухода Вильнева из Средиземного моря отойти к Ушанту вместо того, чтобы войти в пролив. «Я верю, – писал он, – что лорд Нельсон окажется в состоянии, имея 12 линейных кораблей и многочисленные фрегаты, действовать в обороне без потерь и даже следить за флотом противника, если тот попытается что-то предпринять, в особенности обремененный войсками».

Говоря о потенциальных возможностях активности «существующего флота», действующего в обороне, нельзя забывать, что мы имеем дело с его возможностями относительно общего господства на море – вдобавок к его способности оспорить господство, как Торрингтон. Его возможность предотвратить конкретную операцию, такую как заморское вторжение, является еще одним фактором, который будет всегда зависеть от местных условий. Если «существующий флот» сдерживается таким образом, что не может достичь линии, по которой ведется вторжение, он не будет для него препятствием. В 1690 году, насколько это касалось флота Торрингтона, французы, если бы они так понимали ситуацию, могли высадить десант, скажем, в Портсмуте, пока Торрингтон был в Норе. Но флот Торрингтона был не единственным фактором. Его отступление вынудило Турвилля оставить позади, не вступая с ними в бой, эскадры Шовела и Киллигрю, и, если говорить о линии вторжения, Турвилль был так же ограничен, как и Торрингтон. Условия военно-морской обороны против вторжения являются настолько сложными, если сравнивать с условиями общей морской обороны, что их следует рассматривать как особый раздел науки.

Доктрина «существования флота», сформулированная и отработанная Торрингтоном и развитая Кемпенфельтом, не идет дальше следующего: там, где враг считает общее господство на море необходимым для своих наступательных целей, вы можете не допустить этого, используя свой флот в обороне, отказываясь от традиционных сражений и пользуясь каждой возможностью для контрудара. Использовать его, как это сделали французы в случае известного устрашающего плавания Турвилля, где цель была наступательной и не могла быть достигнута иначе как наступлением, – это совсем другое дело.