Великие химики. Том 2

— На мой взгляд, вам следует самым серьезным образом заняться изучением химии.

— К сожалению, в Палермо это невозможно.

— Но разве университет существует только в Палермо? Поезжайте в другой город. Я мог бы порекомендовать вас Рафаэле Пириа[3].

Осенью 1845 года Канниццаро уехал в Пизу и поступил ассистентом в лабораторию Пириа. Теперь молодой сицилиаиец мог целиком посвятить себя химии. По утрам он слушал лекции по органической и неорганической химии, а после обеда проводил опыты в лаборатории. Станислао сосредоточенно наблюдал за работой учителя — известного экспериментатора. Пириа ежедневно в течение восьми часов проводил свои исследования салицина, аспарагина, популина и некоторых производных нафталина. Работал он с исключительным мастерством и педантичной аккуратностью. Если Пириа приходилось покидать лабораторию раньше обычного времени, он оставлял за себя Канниццаро, который должен был закончить анализ или приготовить реактивы и приборы для следующих опытов. Станислав выполнял наставления учителя с той же педантичностью.

Зато вечером, закончив работу, Пириа преображался. Он удобно усаживался в кресло и начинал задушевную беседу со своими ассистентами — Станислав Канниццаро и Чезаре Бертаньини[4]. Канниццаро испытывал большую привязанность к своему учителю, хотя характер у него был не из легких, но главное — у него он научился любить химию.

Прошли два года пребывания Канниццаро в Пизе. За это время окрепла его дружба с Чезаре Бертаньини. Оба страстно любили химию, вместе строили планы на будущее. И поскольку оба они были молоды, в эти планы входили не только научные исследования. Нередко в их разговорах упоминалось имя Анжелины, в которую был влюблен Станислао.

В июле 1846 года двадцатилетний Канниццаро поехал в Палермо повидаться с родителями и сестрами, намереваясь осенью вернуться в Пизу. Однако последнему не суждено было осуществиться.

Сильная засуха 1845 и 1846 годов вызвала в Италии экономический кризис. Маццинисты использовали недовольство широких народных масс, чтобы снова начать борьбу за воссоединение Италии, за свержение власти Бурбонов. Пылкий Канниццаро, забыв лабораторию в Пизе, стал первым помощником Антонио Ди Бенедетто. Тайные сходки, торжественные клятвы в верности родине…

Двенадцатое января 1848 года. Первыми начали стрелять на баррикадах в Палермо.

— Да здравствует Сицилия!

— Долой Неаполитанское королевство! Долой короля Фердинанда II!

Пламя революции вспыхнуло по всей Италии. Джузеппе Маццини возглавил восстание в Милане. Из Южной Америки вернулся Джузеппе Гарибальди. Он организовал отряды добровольцев и начал героический поход против австрийцев.

Через несколько дней после вспыхнувшей революции в Палермо было объявлено об установлении Сицилианского королевства. В работе нового парламента принял участие и Станислав Канниццаро как представитель от округа Франкавиллы. Однако события развивались с молниеносной быстротой. Опомнившись от внезапного удара, королевские войска начали наступление на Сицилию. Реакция поднимала голову и угрожала растоптать каждого, «то станет на ее пути. Приходилось браться за оружие.

Канниццаро был назначен офицером артиллерии и прибыл в Мессину, где ожидалось нападение королевских войск. Революционные отряды проявили невиданный героизм, но у них не хватало боеприпасов, не было опытных офицеров. Королевские войска подвергли Мессину артиллерийскому обстрелу — несколько дней подряд земля сотрясалась от адского грохота орудий. Город был разрушен до основания, и революционеры были вынуждены отступить. Они храбро защищались, но восстание было обречено. Сицилия стонала, залитая кровью, выжженная пожарищами, разрушенная безжалостным врагом. Оставшиеся в живых революционеры вынуждены были покинуть родину.

Теплой июльской ночью 1849 года фрегат «Независимость» отошел от берегов Сицилии и направился в Марсель. На борту фрегата был и Станислав Канниццаро. Он решил перебраться во Францию и вернуться к прерванной великими событиями научной деятельности.

Из Марселя Канниццаро направился в Лион, потом — в Париж. Его привлекал университет, лаборатории…

Итальянские патриоты — борцы за независимость своей родины — чувствовали поддержку прогрессивно настроенных людей во всем мире. Десятки комитетов собирали средства для доблестных сыновей Италии, живших в изгнании.

Как и большинство итальянцев, Канниццаро поселился в латинском квартале Парижа. Получив помощь от своих соотечественников, он вскоре сумел найти место в лаборатории Шевреля и начать научную работу.

Крупный ученый Мишель Эжен Шеврель изучал главным образом цвета и процессы крашения, но в его лаборатории проводились и десятки других исследований, которые выполнялись многочисленными сотрудниками и студентами, оканчивающими учебу и пришедшими сюда, чтобы приобрести практический опыт, так необходимый для самостоятельной научной деятельности.