Великан Севера

— Посмотреть на того, кто потенциально может вытащить меня из той ловушки, которую сам же я и создал. Можешь ничего не говорить, так как твоя душа находится под моим покровительством, я могу читать твои мысли свободно. Нет, не постоянно. Нет, мне не интересны твои ежедневные заботы. Да, я могу в случае чего вмешаться чтобы помочь тебе. Да, лучше к этому не прибегать, так как другие аэдра и даэдра могут заинтересоваться странным смертным. Да, опасно. Всё, хватит пока вопросов. Пришло время тебе выслушать как именно ты будешь меня вызволять из Нирна. Как ты знаешь, есть такой артефакт, сердце Лорхана, моё сердце. Так вот, тебе надо приблизится к нему и постоять около него несколько минут, остальное я сделаю сам. Да всё так просто, но есть маленькая загвоздка, моё сердце сейчас находится в руинах Морнхолда, под бывшим дворцом Альмалексии, где именно я не знаю. И да я понимаю, что сейчас ты не сможешь туда отправиться, да собственно я тебя никуда не гоню, просто заранее предупреждаю о твоей глобальной миссии. Время на её выполнение у тебя неограниченно, можешь искать хоть сто лет, хоть двести. Ах да, если ты умрёшь в процессе, твоя душа отправится на веки вечные скитаться вокруг Совнгарда.

С одной стороны, забраться в развалины Морнхолда не сложно, а если привлечь к этому ещё пару человек, то вообще элементарно, но остаётся вопрос, почему всё так просто, разве не было других душ под покровительством Лорхана, которые могли сделать тоже самое? Тут точно есть какой-то подвох.

— Мыслишь ты в целом верно, но, кажется, немного не понимаешь основы мироустройства. Когда мои братья и сёстры поняли, что я их обманул, они не только вырвали моё сердце, но и наложили на меня запрет, по которому мне нельзя напрямую общаться ни с одной смертной душой, рождённой в Нирне, тут-то на сцену и выходишь ты. Так как запрет имеет весьма чёткие рамки, то ты не попадаешь под него, так как большая часть твоей души была рождена и сформирована в другом мире. Нет, все ранее утверждающие, что слышали мой голос или безумцы, или слышали других богов, со своими последователями мне приходило общаться или с помощью абстрактных образов на небе или короткими посланиями. Ладно, всё что хотел — я тебе рассказал, парочку сюрпризов в нить твоей судьбы вплёл. Так что до встречи, пока-пока.

Растворившаяся в воздухе фигура оставила после себя только мелкую зеленоватую пыль на снегу. В целом, всё понятно, задание дано, таймер установлен, осталось только добраться до руин столицы Морровинда и дело в шляпе. Власть над моей душой у Лорхана, в принципе понятна, откуда она появилась тоже. Пока я размышлял над божественными замыслами и своими дальнейшими планами, туша оленя оказалась полностью подготовлена к транспортировке, руки работали над ней без особого участия мозга. Следуя наитию, даруемому подарком Мары, с тушей на плечах, я шёл обратно домой, судя по положению солнца, как раз к ужину успею вернуться. Когда оставалось пробежать всего десяток километров, мою путеводную как будто дёрнули немного в сторону, мягко намекая, что стоит немного подкорректировать направления. Вспомнив слова Лорхана о нити судьбы, мне ничего не оставалось, кроме как сойти с привычного маршрута.

Наитие вело меня в сторону небольшой рощи, у подножья Одинокой горы. Стоило мне подойти к ней, как мною был услышан слабый скулёж и негромкое потявкивание. Положив тушу оленя на землю, и перехватив поудобнее копьё, я зашёл в маленький лесок. Идя на звук, вскоре передо мной открылась интересная картина, на светлой поляне, около небольшого ручья, лежали два мёртвых тела. Одно из них принадлежало саблезубу, другое огромной снежной волчице, кажется, они взаимно убили друг друга. У саблезуба отсутствовала большая часть глотки, а у волчицы был разорван живот. И главное, всё это произошло совсем недавно, натёкшая из них кровь ещё не успела застыть на морозе. Источником же шума был ещё слепой щенок снежного волка, который тёрся о морду матери. Большая удача, как две отличные шкуры, которые немедленно стоит снять, так и слепой щенок, которого можно будет в будущем приручить. Вернувшись за тушей оленя и положив её рядом с местом последней схватки двух хищников, я принялся за снятие шкур и добычу остальных трофеев, щенок же, пока мне было не до него, был посажен в сторону, а ему под морду была сунута походная чашка со сцеженной кровью саблезуба. Провозившись несколько часов с трофеями, домой мне пришлось возвращаться уже в сумерках, неся на себе увеличенный вес, при этом держа за пазухой щенка.