Великан Калгама и его друзья

Щука, между тем, выплюнула кочоа. Он подкатился к ногам Калгамы. Великан поднял его и крепко стиснул – так он обычно даже камень раскалывал, что уж об орехах говорить. Но кочоа – крепкий. Кто не знает, стоит заметить: внешне маньчжурский орех напоминает грецкий, но в отличие от него его скорлупа очень прочная. Чем только порой не колотишь, а никак не раскалывается!

Калгама уже и зубами пробовал его расщепить, и топал по нему, и кулаком стучал – никакого толка. Медведь тоже попытался раскусить орех, но чуть челюсть не свернул. Фудин нашла за печью полено. Решила: если им хорошенько ударить, то скорлупа кочоа не выдержит – лопнет. Но и у Фудин ничего не вышло.

Тут мышка вспомнила: в некоторых сказках говорится – вот, мол, мышка бежала, хвостиком махнула…

– А! Всё вы не так делаете! – запищала она. – Сказка – ложь, да в ней намёк. Ну-ка, кладите кочоа на подоконник, да меня туда подсадите!

Так и сделали. Мышка разбежалась, длинным хвостиком махнула – орех свалился на пол. Но не разбился. Покатился по полу – прямиком к Хондори-чако. А тот, хоть и держался за глаза, ничего, считай, не видел, но на удивление резво подхватил кочоа и прижал к груди.

– Хо! Ничего у вас не выйдет! – захохотал злодей. – Моя сила со мной! И ничего вы теперь не сделаете.

Дикие звери обычно больше доверяют нюху, чем зрению. Так и Хондори-чако: глаза открыть не может, зато носом всё чует. Подхватился он, отпихнул Калгаму и стремглав выскочил из пещеры.

Глава шестнадцатая, в которой Чумбока возвращается домой

Вот диво-то, удивлялись люди. У Чумбоки с Койныт на месте старого домика вырос настоящий дворец – ни в сказке сказать, ни пером описать. Золоченые двери не то что потрогать, даже подойти к ним страшно – такие они дорогие да нарядные, ослепительно сверкают – даже солнце прижмуривается; ни пылинки, ни соринки на них. Это у Койныт-то, которая особо за чистотой не следила!

Сама хозяйка важно прохаживалась вокруг дивных чертогов, разодета в пух и прах – три халата на ней, один другого краше, сапожки из тонкой кожи, отделанные мелким бисером и шелками, на голове – шапка соболья, уши оттягивают золотые серьги с бриллиантами. Шагнёт Койныт – серебряные подвески-колокольчики на халатах тоненько зазвенят, ещё шаг сделает – с перламутровых пуговиц, как с зеркальца, солнечные зайчики в разные стороны разбегутся. Ни за что не подумаешь, что эта женщина – благоверная бедного рыбака. Царица, да и только!

Соседки, перешёптываясь, в стайку сбились, издали на Койныт глядели, не решались к ней подойти. Но ей самой надоело разгуливать в гордом одиночестве, окликнула товарок:

– Не узнаёте, что ли? Хоть богатая стала, а не заносчивая. Подходите, не робейте.

Женщины и рады – подбежали, разом заговорили-защебетали, принялись ощупывать материал и рассматривать украшения. Никак они не могли поверить, что всё это настоящее, а одна соседка даже ущипнула себя:

– Уж не грезится ли всё это?

– Такое ни в одном сне не причудится, – самодовольно ухмыльнулась Койныт. – Всё – настоящее!

– Да как же это так? – недоумевали женщины. – Ещё вчера в хижине жила, рваный халат носила, а сегодня – вон какая богачка!

– А мне что приснится, то и случается, – важно подбоченилась Койныт. – Давеча сон видела: стоит большой красивый таз, в нём до краёв – рыбья чешуя, так и сверкает на солнце. А я будто бы оступилась да в тот таз и упала. Встала – вся в чешуе, с головы до пяток.

– Ну и что? – удивились женщины. – Не золото ведь видела!

– Эх вы, простачки! – засмеялась Койныт. – Сон надо уметь разгадывать. Таз – это новое жилище, чешуя – это богатство. А то, что она на мне оказалась, означает: дорогие наряды надену. Вот, сон в руку!

Возле женщин крутилась маленькая девочка Дачи. Интересно ей: о чём взрослые судачат, почему прилежно внимают каждому слову Койныт, заискивают и лебезят перед ней. А ещё, по правде сказать, Дачи очень хотелось хотя бы кончиком мизинца прикоснуться к золотым колокольчикам на халатах разнаряженной соседки. Они так весело звенели от малейшего дуновенья ветерка!

Услышав рассуждения Койныт о приснившейся ей рыбе, Дачи удивилась:

– Ой! – воскликнула она. – А у моей мамы сон – в живот!

– Чего? – не поняла Койныт. – Причём тут живот?

– А она как рыбу во сне поймает, так это значит: скоро у меня будет сестричка, – наивно сообщила Дачи. – Ну, не сестричка, так братик. Мама говорит: рыба снится к прибавлению семейства.

Женщины рассмеялись. У Дачи и вправду было три сестры и четыре брата. Скоро в семействе ожидалось пополнение. Да и примета такая – насчёт рыбы и будущих детей – действительно есть. Но Койныт это не понравилось.

– А ты что тут делаешь, малявка? – прикрикнула она на Дачи. – Встреваешь в разговоры взрослых! Ну и дети, однако, пошли. Всё-то они знают, ни в чём не сомневаются, никакого почтения к старшим!

– И то правда, – поддержали кумушки. – Шла бы ты, Дачи, в куклы играть…

– Прямо всё настроение испортила, – возмущалась Койныт. – Не я ль лучше всех сны разгадываю? Не мне ли знать, что было, есть и будет?