Читаем Величие Древнего Египта полностью

Абсолютная власть государства распространялась не только на промышленную и сельскохозяйственную сферу деятельности, но и на внешнюю и внутреннюю торговлю. Оборудование мастерских: прессы в маслодельнях, станки в ткацких мастерских и т. п. были на учете. Ремесленники получали сырье из казны и в казну сдавали готовую продукцию, количество и качество которой определялось особыми предписаниями. Отдельные отрасли промышленности и торговли были царской монополией. Частные отрасли промышленности облагались высокими налогами, и, поскольку сырье принадлежало государству, частники должны были покупать его по установленным государством ценам.

Для поддержания этой жесткой системы налогообложения, контроля и учета требовалась огромная армия чиновников. При Птолемеях государственная служба достигла гигантских размеров.

Особый интерес вызывает вопрос, как эта система отразилась на народе в целом. «Для духа нации было характерно безразличие – пассивное послушание слуг, у которых отсутствовали всякая инициатива, всякое воодушевление, всякий патриотизм, все мысли которых полностью концентрировались на проблемах хлеба насущного и экономической выгоды…»[70]

Греческие чиновники начали тонуть в болоте бюрократии и взяточничестве. Народ оказался под тяжким гнетом, но раздававшиеся протесты не были услышаны. Неудовлетворенность приняла форму типичную для рабов. Когда народ понял, что больше не может терпеть, кто-то бросился в храмы, моля богов о защите, а кто-то скрылся в болотах Дельты. С начала III века до н. э. забастовки носили повсеместный характер. Чиновники находились в состоянии постоянного страха, поскольку силе было бесполезно входить в контакт с психологией, рожденной тупым отчаянием. Власти преуспевали, но страна была в подавленном настроении и едва ли радовалась жизни. Да, иногда народ восставал под влиянием национальных чувств, но эти восстания неизменно заканчивались поражением, и только после уничтожения активных элементов оставшихся в живых амнистировали.

Римляне продолжили политику Птолемеев, превращая страну в личное владение императора, что исключало вмешательство и любую критику со стороны сената. И без того тяжелое положение усугубилось отсутствием хозяина, так как страной управлял префект (наместник), действовавший от имени императора, и налоги начали наполнять личную казну Калигулы и Нерона.

<p>Судопроизводство</p>

Имеется большое количество информации о судопроизводстве начиная с периода правления XVIII династии. До этого периода информации о судопроизводстве крайне мало; упоминаются только крупные процессы, причем без особых подробностей. Описание суда над женским домом фараона Тутмоса III, судьей на котором был Уна, не может удовлетворить вполне понятное любопытство. В Египте, как и в других странах, измена каралась смертью и, конечно, использовались пытки, чтобы заставить обвиняемого признаться[71].

Лжесвидетельство также относилось к преступлениям, караемым смертью, поскольку на суде клялись жизнью фараона. О том, насколько важной считалась жизнь царя, свидетельствует эта надпись: «Нет могилы для человека, враждебного его величеству: тело его будет брошено в воду». О чем она говорит? О полном уничтожении после смерти.

Для виновных в серьезных преступлениях, помимо смертной казни, существовали различные наказания. В одних случаях виновным отрезали нос и уши, в других отправляли на принудительные работы в каменоломни и рудники, что было страшнее смерти из-за невыносимо тяжелых условий жизни заключенных[72].

Для менее тяжких преступлений, таких как кража, вор должен был, во-первых, вернуть украденную собственность, а во-вторых, подвергался штрафу в двух– или трехкратном размере стоимости украденного. Если пострадавший проявлял милосердие, то вора могли освободить от штрафа. Практически за все мелкие преступления виновных подвергали телесным наказаниям – битью и членовредительству, в том числе и за уклонение от уплаты налогов.

Визирь рассматривал гражданские дела, связанные в основном с землей и наследованием. Визирь был обязан быть беспристрастным судьей; одинаково относиться к знакомым и незнакомым, богатым и бедным. Тутмос III, назначая визирем Рехмира, определил служебные обязанности верховного сановника:

«Что же касается всякого, кто обратится к верховному сановнику по поводу пахотных земель, то он потребует его к себе, помимо допроса заведующего пашнями и… присутствия. Он предоставит ему отсрочку на два месяца для его пашен в Верхнем и Нижнем Египте. Но что касается его пашен, расположенных по соседству с Фивами и резиденцией, то он предоставит ему отсрочку на три дня согласно тому, что стоит в законе. Он будет выслушивать каждого просителя согласно этому закону, что у него в руке.

Далее, это он будет вызывать окружных чиновников, и это он будет посылать их, чтобы они докладывали ему дела своих округов. Ему будут доставляться все завещания; это он будет запечатывать их. Это он будет отводить наделы на всех земельных участках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология