Вектор: Жизнь и смерть

Она отошла в основное помещение, все же решив чуть идти у него на поводу и дождаться развязки этой беседы. Остин подождал, пока она пройдет подальше, вышел к ней и закрыл дверь, сразу продолжив:

– Неужели? Ответь тогда, можно ли выжить на Векторе иначе? – Молчание Светы уже было ответом. – Вот именно. Мы понятия не имеем, что он за человек, какие мотивы движут им, не говоря уже о том, каким образом он остался не просто жив, а именно невредим.

– Ты влегкую схватил его и против воли связал, попутно солгав мне, так что я еще поспорю, кто здесь монстр. Ты делаешь не сильно меньше того, в чем обвиняешь его, сраный лицемер. Даже не думай меня задобрить или разжалобить, не забывай, с кем разговариваешь!

– Я спасаю не свою жизнь, вот в чем разница! Ему плевать на тебя, ему плевать на меня. Все, что его волнует, – это он сам, а остальные – это не его проблема. Так что да, я имею право так делать, ведь это благо для большинства. А если подтвердится иммунитет, то его жизнь больше не будет принадлежать ему.

– Ты все равно перегибаешь палку, мы не поступаем так. – Она подошла к стеклу, указав на Портера. – Не привязываем гражданских, словно какой-то скот!

– В отличие от тебя я не могу доверять тому, кто неизвестно что творил, а про его здравомыслие даже упомнить не хочется! Но ты ставишь его сраный комфорт выше, чем жизнь Питера.

– Смеешь меня в этом обвинять? Ты – эгоистичный ублюдок, только и твердишь, как хочешь спасти Питеру жизнь, но все, что тебя волнует, – это ты сам. Судьба Питера ужасна, с этим нельзя спорить, но ради него ты готов пойти на любые жертвы, доломав одну жизнь ради другой. Я тебя насквозь вижу: умрет Питер – и ты станешь бесполезен, а так сможешь отыграться за смерть своей семьи!

Переход границ и поднятие мало обсуждаемых тем были видны даже слепцу, чему на самом деле она была даже рада, ведь только так можно было копнуть как следует, добравшись до всей подноготной Остина. Но, на удивление, гнев не охватил его – наоборот, он вдруг проявил все свое человеческое, поняв Свету и даже убрав разрядник в кобуру на костюме, долго подбирая слова:

– Это… это не так.

– Да неужели? Почему же ты тогда готов…

– Потому что у него есть сын. Он отец, Света.

– Что ты несешь? У него нет детей. С… как ее там… короче, разошелся еще год назад.

– А она оказалась беременна. Ну и решила оставить ребенка. Он ведь хотел большего с ней, мы знали это, но с нашей работой – сама отлично понимаешь. Он узнал про сына недавно, как раз перед отправкой сюда. Она позвонила ему и решила, наконец, рассказать. Как ты можешь предположить, это его шокировало. А когда ему стало плохо, он лишь попросил передать ей, что любил и последние его мысли были о ней и сыне.

– Я не верю тебе, это все…

– Да ну е.. Света, что ты за человек такой? Это правда, поверь уже, наконец, в то, что я не враг тебе.

– Нахер он поперся сюда тогда?

– Потому что он такой, не умеет подводить людей, как и не умеет нарушать приказ. Все старался делать правильно, словно от этого зависит его жизнь, хотя мы все знали, как он боится снова к бутылке скатиться. Да и что ему оставалось – бежать к ней, просто вот так? Бросить всех? Кем бы он тогда был в собственных глазах?

– Ты должен был сразу мне про это рассказать.

– Я не рассказал потому, что ты права… Я не смог спасти свою семью, возможно, спасу его, чтобы он вернулся к ним, начал новую жизнь, которую мы с тобой оба умудрились проебать! – Света хотела было что-то ему возразить, не сравнивать себя с ним, но видела перед собой лишь сломленного человека. – Ты знала, что я собирался уйти? Я обсуждал это с нашими… Я… я больше не могу, Света! Не могу и дальше всех обезличивать. Если бы я мог, я бы отдал жизнь за него, потому что ему есть что терять и есть ради кого жить, а я – я все время думаю, что будет, когда покину Вектор. Что мне делать? Меня никто не ждет, а я устал искать причины. И знаешь… я боюсь этого больше всего, боюсь покинуть эту станцию, потому что в том мире… ты меня понимаешь.