Вектор: Жизнь и смерть

В три этапа включились потолочные и напольные лампы, расположенные по центру и краям, они закончили свое пробуждение под ногами Светы и Оса. Слева была глухая дверь в соседнюю палату, как подметила Света. Сами они находились в лаборатории, по стене справа и слева стояли столы с приборами, аппаратурой, несколько компьютеров – и все это относилось к системе криокамер. Впереди, прямо напротив входа сюда, были прозрачные двери, ведущие в подобного же размера зал с криокамерами, установленными у дальней стены в числе пяти штук. Стена, отделяющая одно помещение от другого, также была прозрачна, благодаря чему Света увидела упакованного и погруженного в анабиоз Питера. Подошла вплотную к стене – и все ее внимание привлек он, спрятанный в вертикально стоящей криокамере, где через прозрачное окно в крышке была видна верхняя половина Питера, чье лицо скрывала маска.

– Он взял с меня слово, а я, дурак, верил, что времени еще полно, но… Я взял все в свои руки и сначала нейтрализовал его, а потом поместил сюда, чтобы замедлить все процессы в организме, как ты уже заметила.

– Что?! – Света развернулась к Остину, в это время стоявшему в центре кабинета, шагах в пяти до нее. – Хочешь сказать, он не знает о том, что сейчас происходит?

– У меня не было выбора, – ответил Остин, преисполненный уверенности в своей правоте, что не могло не злить ее.

– Ты не имел права!

– Нет! – резко сорвался он, явно не желавший иной правды. – Я сделал все правильно, сделал так, как меня учили! Я спас его! Пока что он в безопасности! Такова моя работа – спасать, этим я и занят.

– У нас есть приказ…

– Да, да, да, задача важнее нас, живых людей, тех, кто жизни свои отдает в угоду большего блага! Я не пытаюсь подорвать доверие к приказу, наша задача исполнять, не обсуждать, это я понимаю. Только эта станция никуда не денется, а вот он вот-вот помрет, прямо здесь, у меня на руках. Уж прости, но Вектор сейчас для меня чуть менее важен, чем жизнь человека. Я больше не хочу никого терять. Я понимаю, насколько это рушит мою карьеру, но я устал выбирать между приказом и людьми, устал от того, что мы все – это расходный материал.

Света ничего не говорила, лишь смотрела на него, измотанного и разочаровавшегося в самой жизни. Никто не застрахован от такого, все мы люди. А здесь легко теряется и чувство времени, и уж тем более понимание масштабов. Ведь сейчас, кроме Питера, для Остина никого нет, и нетрудно догадаться, как страшна для него сама мысль о том, что вернется он отсюда один. А ведь он врач, его задача спасать людей, и он с ней не справился – опять. Ей так хочется дать ему по роже и привести в чувство, аж руки чешутся вынудить его привести себя в порядок, но это может сейчас спровоцировать его не так, как ей необходимо.

– Ос, ты не думай, я прекрасно тебя понимаю. Очень трудно оставаться непредвзятым в моменты, когда гибнут твои сослуживцы и друзья. Но кто-то должен делать эту работу, а если ты не справляешься, то продолжать оставаться здесь – это значит приносить еще больше вреда.

– Не все такие черствые, как ты, Света. Не все могут топить эмоции и забывать про человечность.

– Я не это имела в виду, я…

Она замолчала, чувствуя, как уперлась в своеобразный логический тупик. Ведь на самом деле он в чем-то прав, во всяком случае, ее не раз обвиняли в этом, и она вновь, как и в любой момент ранее, сама того не замечая, начинает упрямиться его словам и мнению, потому что такова она, Света.

– Твое молчание о многом говорит.

Сев на стул, опершись на спинку, Остин смотрел на тело Питера в криокапсуле. Вся картина наконец-то стала ей открыта, так все просто, что даже не верится, чего даже не особо теперь хочется. Ведь ранние страхи оправдали себя, Света всерьез чувствует себя чужой и одинокой.

– Почему ты не выполнил настройку удаленного доступа? Это бы заняло пару часов, – она взяла нейтральную сторону. Остин повернулся к ней, ответив спокойно, как будто и не было только что никаких криков:

– Я хотел сначала, но откладывал. Боялся, представляешь, аж самому смешно. Приказ будет вернуться на базу, а зараженного устранить, тут слепому все видно. «Сделай это для меня» – это были его последние слова, после того как он взял с меня слово убить его, а я…

Вдруг он посмотрел на нее тем взглядом, каким осознают страшную правду, и, борясь с сожалением, явно сжигающим его изнутри, произнес так, словно выносит вердикт, подчеркивая каждое слово:

– Альберт погиб из-за меня. Если бы я выполнил приказ Питера, его просьбу – последнюю просьбу, то связь была бы уже установлена. И вы оба не попали бы на Вектор. Я всех подвел!..