Вектор: Жизнь и смерть

– Да потому, что я не знал, кто ты и зачем здесь. Может быть, меня ищете, может быть, стараетесь возобновить всю работу Вектора. Я заметил вас еще в тот момент, как вы бежали из душевой. Сначала не верил в наличие людей, думал, что уже с ума схожу, держался на расстоянии… Но все же решил рискнуть – и не прогадал. Я легко вообразил, что отношение ко мне будет не как к человеку, а как к продукту исследований, ведь они же не могли быть зря? Кто-то же должен был вернуться за мной, чтобы проверить, что со мной. Но никого не было…

– Были еще такие же, как и ты? – спросил Альберт крайне холодно.

– Если и были, то я не знаю о них.

– А когда маленький был, не помнишь…

– В десять лет?! Что я могу помнить? Мне что, есть смысл скрывать это – или, может быть, иную выгоду смог найти? Вы же были у меня, видели все жесткие диски, древние КПК! Мы собирали все, что только могли. Я помогал ему чинить терминал связи, потому что мы не хотели менять дислокацию, а Портер очень хотел восстановить передачу файлов. То была наша надежда на спасение, потому что иного пути мы не нашли, как и другие способы связи с остальным миром, – как мы думали тогда. Его работа была целью жизни, но связь так и не получилось восстановить. Хотя он и убеждал меня в том, что мир вокруг нас есть, объяснить причину, по которой никто ему так и не ответил, Портер не смог. Потребовалось много сил, чтобы сохранить веру в существование остальных людей и целой цивилизации, потому что поверить в то, что мы последние люди, – со временем это становится все легче и легче, словно мы на единственном острове во всем мире, а звезды вокруг – это последнее, что осталось… Да и то это лишь свет прошлого.

– Что за передача данных? – спросил Альберт, но не успел Портер даже среагировать, как Света взяла слово:

– Портер прибыл сюда за правдой, желая рассказать миру истинную причину пропажи Вектора. У него были свои люди, которым он отправлял всю найденную информацию в надежде, что они не только поведают людям страшную истину, но и его спасут.

– Данные отправлялись, но не было ни ответа, ни реакции, – подытожил Никита. – Мы думали, получится с кем-то еще выйти на связь, все-таки на нашем терминале не было блокировки. Портер нашел ключи к разблокировке, но почему-то никого мы так и не услышали, как, думаю, и нас никто не слышал. Потом мы просто перестали отправлять пакеты данных, совершенно даже не заметив, как это лишилось смысла.

– За все эти годы не было никаких громких новостей о Векторе, – Альберт размышлял вслух, – может быть, они…

– Да какая разница! – Никита слегка сорвался. – Отправка была, это точно. Портер отправлял все на частные серверы его независимого информационного портала, а значит, либо там по каким-то причинам не было приема, либо им просто стало страшно, когда прочли первые файлы. Ну и решили не ворошить эту тему, наплевав на нас, спасая свои жизни. Это уже в прошлом. Я не хочу это вспоминать.

– Все это останется тайной на века. – Света решительно собралась провести черту и двигаться дальше. – Да и какая уже разница, столько лет прошло! Мы должны думать о том, что происходит здесь и сейчас. Как по мне, – она взглянула на Альберта, – с раскрытием правды Никиты суть дела не поменялась, надо подключиться к Вектору и валить отсюда нахер!

– А тебя не смущает, что делали его родители? – Альберт всецело обратил внимание на Свету, совсем не желавшую уступать.

– К чему ты клонишь? – с труднодоступным терпением произнесла она в ответ, сверля взглядом Альберта.

– Я объясню суть моего вопроса: в то время, пока у вас были проблемы с Остином, я узнал о том, как тут началось то, что считалось благим экспериментом, узнал из посмертных писем и файлов на компьютерах. Особенно меня привлекла коллекция Портера, где очень много, мягко говоря, «грязного белья». Его, – указательным пальцем Альберт показал на Никиту, – родные родители заперли в морозильнике, после того как проводили эксперименты… собственное дитя, между прочим. Тебя не смущает это, Света?

– Смущает – это не то слово, которое вообще можно использовать в этом месте, я даже добавлю, что, пока ты там прохлаждался, мы не на озере отдыхали. Так что, поверь, я из последних людей, кто будет считать, что тут происходит что-то «нормальное». Только это никак не объясняет, к чему ты ведешь!

– А я, Света, веду ровно к одному: хотим ли мы быть частью того зла, которое уже есть, и того зла, которое будет?

– Не будет никакого зла, – уверенно вмешался Никита, явно занимая крепкую позицию. – Все, что нужно, – это дать изучить антитела в моей крови и…

– Разве Портеру это помогло?

– А разве мы были врачами? – Альберт не смог ответить на это. – Да, риск велик, даже Остин не смог синтезировать лекарство. Но это не значит, что это невозможно. Я уверен, у вас на базе, или откуда вы там прилетели, есть очень много врачей, ученых, генетиков и всех тех специалистов, которые смогут расколоть этот орех.